Пища богов

— Сначала они будут заливать в формы или лепить с учителем, — сказал он, — а потом и сами… мало ли что… животных, бюсты… Ах!.. чуть было не забыл: нужно ведь припасти и столярные инструменты!.. А затем книги. Надо отобрать подходящие и велеть перепечатать в большом размере и крупным шрифтом. Какие же это должны быть книги, однако?.. Ну, разумеется, надо дать пищу воображению. Развитие воображения — это венец образования, так же как развитие здравого смысла и хороших привычек — его… трон! Не одни дикари живут воображением. Все дело в его содержании… оно может быть низким, но может быть и благородным. В надлежащее время ребенку можно помечтать о феях, о добрых гениях, ну и… вообще в этом роде. Но основой его умственной пищи должно быть реальное. Ему следует читать историю и путешествия с приключениями. Ему нужно дать описание жизни зверей, растений, птиц, с хорошими рисунками и атласами, конечно. Затем, не следует забывать о географии, об астрономии, о чудесах неба и морской глубины… Ну, наконец, нужно же подумать и о развитии его изящного вкуса, дать ему тонкие китайские и японские картинки, ландшафты с изящной группировкой фигур… рисунки и планы по архитектуре… Мне кажется, следует еще устроить маленький театр… А потом — музыка!

Обдумав этот вопрос со всех сторон, Редвуд решил дать своему сыну на первый раз гармонику с одной октавой, но с хорошим чистым звуком. Потом можно будет пойти и дальше.

— Пусть его сначала поиграет и попоет под маленькую гармонику; пусть познакомится с нотами и узнает их названия. А потом…

Редвуд взглянул на подоконник и смерил высоту его от пола.

— Рояль надо будет поставить здесь, — сказал он, — как-нибудь поместимся.

Если бы кто-нибудь мог видеть теперь задумчивую фигурку Редвуда, расхаживающего по громадной детской, уставленной громадными принадлежностями для игр и обстановкой, тот мог бы его самого принять за заводную игрушку — таким маленьким казался он здесь. Большой ковер в четыреста квадратных футов был растянут перед огражденным решеткой электрическим радиатором, нагревавшим комнату. По этому ковру должен был ползать юный Редвуд. Один из рабочих, стоя на высоких лесах, приколачивал к стене раму для будущей картины. В углу стоял гербарий величиною с обыкновенную дверь, и из него кое-где торчали листья и стебли гигантских растений, которые должны были прославить уршотскую флору.

На Редвуда даже оторопь нашла, когда он огляделся вокруг.

„Неужели я не сплю, — думал он, — и все эти вещи действительно существуют, и дело наше продвигается?“

Последнюю фразу он произнес громко, и, как бы в ответ на нее, из-под крыши послышался голос, подобный трубному звуку:

— Несомненно продвигается.

Затем оттуда же раздались громкие удары молотком по дереву, усиливаемые резонансом: Б-уу, бу-уу, бзз.

— Надо будет самому его учить, — пробормотал Редвуд,

— иначе нельзя.

Удары молотком стали сильнее и решительнее. Минутами Редвуду казалось, что это работает им же придуманный громадный паровоз, уносящий его в фантастическом поезде куда-то по пути чудесных приключений. Более частое и сухое постукивание в дверь вернуло Редвуда с облаков на землю.

— Войдите! — крикнул он, заметив, что громадная дверь, годящаяся, пожалуй, для кафедрального собора, и без того понемножку отворяется.

Почти сейчас же в этой двери показалась фигура Бенсингтона, увенчанная плешью, очками и благожелательной улыбкой.

— Я зашел полюбоваться, — прошептал он, как бы извиняясь.

— Входите, входите, — сказал Редвуд.

Бенсингтон затворил за собою дверь и стал медленно продвигаться вперед, заложив руки за спину и оглядываясь с выражением пойманной птицы.

— Экая громадина! — сказал он по-прежнему шепотом.

— Всякий раз, как приду сюда, удивляюсь.

— Да! Но ведь и они будут не маленькие, — подтвердил Редвуд, оглядываясь вокруг.

— Действительно. Очень даже большие. Я, знаете ли, даже не могу в точности представить, каковы они будут…

БЕНСИНГТОН ОТХОДИТ НА ЗАДНИЙ ПЛАН

1

Как раз в то время, когда королевская комиссия по вопросу о «Пище для рекламы» готовила свой доклад, в имеющемся запасе Гераклеофорбии опять обнаружилась утечка. Это было тем более неприятно (для Коссара, по крайней мере), что комиссия, благодаря ручательству своего председателя, доктора Стефана Уинклса (FRS, MD, FRCP, DSc, DL), совсем было уже постановила, что случайные потери Пищи невозможны и что ради общественной безопасности достаточно будет поручить ее продажу особому комитету под председательством того же Уинклса. Комитет должен был пользоваться абсолютной монополией. И вот тут-то как раз, по иронии судьбы, произошла утечка, опять обусловившая появление гигантских животных, да еще, как нарочно, на расстоянии не более пятидесяти ярдов от маленького коттеджа близ Кестона, занимаемого в летние месяцы доктором Уинклсом.