Читаем Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф. К. Тетерников полностью

              ДНЕВНИКДневник содержит школьный мойСтраницы строгих предписаний,И дальше поместился стройМоих проступков и взысканий.Сперва директорский наказ,Потом идут десятки правил.Инспектор строгость их не разМеня почувствовать заставил.Есть правило, что босикомЯ быть обязан на уроке,И как справляться мне с трудом,Все точно вычислены сроки.А дальше ряд страниц идет,Где в выраженьях непреклонныхТочнейший вносится учетМоих деяний беззаконных.Графа налево уж страшна.В ней истолчен я, словно в ступке.Вина там каждая видна,И надпись у нее: «Проступки».Четыре главные вины:Шалил, дерзил, был непокорен,Ленился, — все они видны.Дневник мой ими изузорен.Я уронил случайно стул,На классной губке есть прореха,По классу вдруг пронесся гулОт детского живого смеха,Иль кляксу посадил в журналИли на книжную страницу.Иль пальцем по стеклу стучал,Иль с шумом уронил таблицу,Иль мелу в классе накрошил,В руке почувствовав усталость, —Инспектор все определилОдним именованьем: шалость.Скажи-ка я: — Не виноват!Нельзя ни шелохнуться детям! —Ответит он: — Всегда шумят,А ты дерзишь, так и отметим.Давай живее свой дневник.Сейчас же будет и награда,А ты, дежурный ученик,Неси живее то, что надо. —Когда инспекторский приказХотя на йоту мной нарушен,Или замедлен, хоть на час,В дневник он пишет: непослушен.Коль из тетрадей хоть однуНе просмотрел я, хоть трудилсяНад ними ночь, — мою винуВ дневник запишет он: ленился.Все видит он, за всем следит.Посмотрит каждую тетрадку.Усерден он и домовит,И очень предан он порядку.Графа вторая широкаИ вызывает содроганье.Над нею надпись жестока,Одно лишь слово: «Наказанье».Ее глазами пробегатьМне вовсе не бывает лестно.Пришлося часто мне читатьТам надпись грозную: телесно.Столбец цифирью запестрел,И надпись: уд., читай: удары.В них отмечается пределГрозящей мне телесной кары.Но в «Наказаньях» есть словаСлабей: «на голые колениСтань в классе; час», порою «два»,Иль «в зале стой на перемене».Порою запись: «10 плюх»,Или такая: «6 пощечин».Хоть розги крепче оплеух,Доволен все же я не очень.Таков-то школьный мой дневник.Учитель я, а в самом делеЯ — босоногий ученик,Без кар почти что ни недели.3 апреля 1883* * *
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии