Пируэты (не) для слабаков

– Помоги затянуть шнуровку, – позвала Кэнди, расправляя на постели красное платье из люрекса, отороченное красным боа из перьев и с шёлковыми лентами на спине.

– Ух ты! Классное, – залюбовалась Геля.

Облачившись в платье и обув красные лаковые туфли, Кэнди взяла Гелю за руку и подвела её к большому зеркалу в коридоре. Они встали плечом к плечу, похожие как сестры.

– Ну и кто тут мышь белая? – Кэнди толкнула Гелю бедром.

– Если бы не помада, я бы тебя расцеловала, – Геля стиснула подругу в объятьях.

– Я что-то слышала про твою любвеобильность, – рассмеялась Кэнди, выбираясь из её рук. – Думаю с первым мифом про мышь мы разобрались.

Геля приняла перед зеркалом соблазнительную позу и ответила своему отражению:

– На сто процентов!

– И в глазах твоих, подруга, та же Гелла живет, – Кэнди подмигнула Геле. – А потому предлагаю переименовать тебя в честь нее, если не возражаешь, конечно. Геля звучит как-то слишком нежно для нашего неспокойного времени.

– Гелла? – Геля посмаковала новое имя. – Что-то в этом есть. Согласна!

Кэнди сменила кассету на магнитофоне. Из динамиков зазвучала песня из американского фильма «Кабаре».

– Давай подвигаемся. Тут, конечно, не развернёшься, но мы попробуем.

Кэнди, выдала такой чарльстон, что ноги сами пустились в пляс. Геля понимала Кэнди с полужеста, и ей казалось, что с каждой секундой она становилась на неё всё больше похожей. Вернулись уверенность в собственных силах и вера в завтра.

После танцев были ещё закуски и кампари, смех и сплетни. Спать легли далеко за полночь. Геля долго не могла заснуть. Смотрела в потолок и представляла новую жизнь – яркую, фееричную, полную приключений. Без боли и страха. С благодарностью Геля прижалась к посапывающей Кэнди. Вот только как Артур отнесется к ее новому занятию? Геля мысленно видела себя уже в свете софитов, когда ночной стук в дверь разрушил её фантазии.

– Кэнди, стучат! Кто это может быть? – разбудила Геля подругу.

Та сладко потянулась, и не открывая глаз пробормотала:

– Геля, детка! Мы же в твоем номере… Как вариант, твоего Артура не пустили на службу без собачьих жетонов.

В дверь настойчиво забарабанили чем-то тяжёлым.

Кэнди окончательно проснулась, села в постели и заорала:

– Да вы задолбали!

– Откройте, милиция! Юля, я знаю, что вы здесь!

– Упс! Привет от господина Белова! Ну я ему устрою. – пророкотала Кэнди и, как была в красных шёлковых маечке на тонких бретельках и шортиках, прошествовала к двери, не торопясь её открывать. – Представьтесь! Может я сменю гнев на милость.

– Оперуполномоченный Кобылин, мы с вами беседовали утром.

Геля встала рядом с подругой, поспешно запахнув на поясе короткий синий шёлковый халатик.

Кэнди открыла дверь, и Геля с трудом сдержала смех. На лице Кобылина выступили все оттенки красного, а его спутник выронил папку и бросился собирать разлетевшиеся из неё листы.

– Ну что застыли как лоси в болоте? – Кэнди прислонилась плечом к стене.

– Можно войти?

– Если есть предписание, то да. А нет – мы отправляемся дальше спать.

– Юлия Андреевна, дело в том, что Белов Эдуард Венцеславович был застрелен сегодня ночью, – взяв себя в руки, промолвил Кобылин со скорбным выражением лица. – Одна из версий – самоубийство. Вы же знаете, у него пропали очень важные бумаги.

– Ох… Мне искренне жаль господина Белова, но от меня-то что вы хотите? – Кэнди сложила руки у груди.

– Вы единственный человек, кого нам удалось сейчас найти из тех, кто знал его лично.

– Стоп! Если он привязался ко мне пьяный вдрызг прошлой ночью и кочевал за мной по клубам, это ещё не дает вам право записывать Белова в мои друзья.

– В любом случае, вам придется пройти с нами, чтобы опознать его, – встрял в разговор второй милиционер. На фоне тщедушного Кобылина, похожего на богомола, он выглядел просто плейбоем: косая сажень в плечах, осанка, зачёсанные назад русые волосы и огромные серые глаза с опушкой из золотистых ресниц. Краснота сошла с его щек, и он блуждал пытливым взглядом то по телу Кэнди, то по разрезу на халате Гели.

– Никуда я не пойду! Покойников с детства боюсь, – Кэнди обхватила себя руками и отступила вглубь номера.

– Вы обязаны помогать следствию… – занудил Кобылин, но тут Геля перебила его:

– Какие-то разговоры в пользу бедных, – она заслонила подругу и потянула ручку двери на себя. – Опознать его может и коридорная.

Похожий на плейбоя милиционер успел вставить ногу.

– Но…

– Ногу уберите. Юлии Андреевне отдохнуть нужно перед выступлением, а сейчас четыре утра! – Геля обернулась, поймала благодарный взгляд Кэнди и приосанилась.

– А что она делает в вашем номере?

– Представьте себе – спит! Потому что в её номере это стало невозможным. Уберите ногу или я сейчас звоню нашему юристу.

– Вы угрожаете?

– Защищаю! Кстати, это ваша обязанность, а вы о ней почему-то забыли. Если что-то нужно, вызывайте Юлию Андреевну официально и в нормальное время суток!

Милиционер неохотно убрал ногу, и Геля закрыла дверь. Она хотела сказать, что товарищи опера совсем оборзели, но Кэнди быстро поднесла палец к её губам, а потом руку к своему уху. Они вернулись в постель и легли лицом друг к дружке.