Пираты Черных гор

Остаться здесь, пока Когтистый не появится вновь? Возможно, это дало бы ему ответ. Конечно, котозьян, предоставленный самому себе, мог не вернуться в течение нескольких дней – или совсем не вернуться. Оставить здесь слугу, чтобы наблюдал? Посылать слуг по сменам, пока Когтистый не вернется? Ланиус покачал головой. Открывая и закрывая дверь так часто, они бы только дали остальным котозьянам шансы убежать.

Что же делать? Ланиус произнес несколько безобидных ругательств, чего хватило, чтобы некоторые котозьяны снова посмотрели в его сторону. Вот один из тех редких случаев, когда Ланиусу хотелось бы участвовать в сражениях. Он был убежден, что ругань сражающихся солдат – это нечто великолепное, не похожее ни на что.

Теперь же лучшее, что он мог придумать, это покинуть комнату котозьянов. Рано или поздно Когтистый обнаружит свое присутствие. Зверь вернется сюда... а затем, рано или поздно, снова сбежит.

«И может быть, если повезет, в следующий раз мне удастся увидеть куда».

Дорога на Грвейс, самый восточный из черногорских городов-государств, который присоединился к Нишеватцу в совершении набегов на Аворнис, была не хуже и не лучше любой, которую Грас видел в этой северной стране. К несчастью, ливень с ураганом со стороны Северного моря превратил ее в глубокую полосу грязи. Лошади тонули в этой грязи по брюхо, повозки застревали по самые колеса и еще глубже. Движение вперед превращалось в отчаянную борьбу.

А если при этом еще и спешишь?

Грас знал, что ему необходимо двигаться как можно быстрее, если он хотел наказать Грвейс. Дождь погубил заодно и остатки урожая в округе. И теперь выжить здесь было так же трудно, как двигаться вперед.

– Мы должны, – повторял Грас.

– Ваше величество, я не волшебник, – отвечал Гирундо довольно раздраженно. – И если моя лошадь по уши уйдет в грязь, я не смогу ни на шаг двинуться вперед, не говоря уж о быстроте.

– Ты не волшебник, – повторил Грас и крикнул Птероклса.

Дождь заглушил его голос так же успешно, как грязь могла бы утопить лошадь Гирундо. Он снова крикнул, громче. Птероклс наконец услышал его и сумел добраться, не утонув по пути.

– Ваше величество, что вам нужно? – спросил волшебник.

Грас посмотрел вверх, в плачущие небеса, и в обмен на взгляд получил пригоршню дождя.

– Ты можешь заставить это прекратиться? – поинтересовался он.

Птероклс покачал головой. Вода капала с кончика его носа и с бороды.

– Нет, ваше величество, и любой другой волшебник, утверждающий, что он может, лжет. Волшебники – не управляют погодой. Люди недостаточно сильны, чтобы что-то сделать с дождем, ветром или солнцем. Низвергнутый мог бы, но я не думаю, что вы хотели бы попросить его об этом.

– Нет уж, – Грас покачал головой. – Это он настраивает погоду против нас или это просто шторм?

– Я думаю, это шторм.

– Хорошо, – кивнул король, хотя ничего хорошего не было.

Он прошептал молитву богам на небесах – они, безусловно, имели какой-то контроль над погодой. Может, они попытаются исправить ее? Но насколько они были заинтересованы в материальном мире? Обычный или нет, этот дождь не был на руку никому, кроме Низвергнутого. Видели ли это Олор и Квила и остальные боги?

Независимо от того, что Олор и Квила и остальные небесные боги видели, дождь продолжал идти. Он не становился слабее.

Наконец Гирундо не выдержал:

Ваше величество, можно мне сказать вам одну очевидную вещь?

– Говори.

– Только боги знают, сколько еще нам понадобится времени, чтобы добраться до Грвейса. А когда мы будем там, чем мы собираемся кормиться? Дождь уничтожил посевы, а повозки с продовольствием будут добираться слишком долго. Черногорцы будут покатываться со смеху, когда нас увидят.

Он был прав. Король Грас и сам это хорошо понимал. Поэтому спросил довольно сердито:

– Что ты хочешь? Чтобы я повернулся и пошел обратно, в Аворнис?

Грас надеялся, что это заставит Гирундо сказать что-то вроде: «Нет, конечно нет, ваше величество». Но генерал решительно кивнул:

– Да, это как раз то, что нам следует сделать. Это единственная разумная вещь, которую мы можем сделать.

– Если мы так поступим, – Грас все еще боролся с этой идеей, – тогда у Низвергнутого все-таки останется какая-то поддержка в стране черногорцев.

– Возможно, – кивнул Гирундо. – Но Лейзетин и Глеб открыто клялись, что они с ним никак не связаны. Мы действительно не знаем, была ли у него поддержка где-нибудь, кроме Нишеватца.

– У меня есть искушение поверить в это, – вздохнул Грас – Но я боюсь это сделать именно потому, что это так соблазнительно.

– Ваше величество, взгляните на дело с другой стороны, – продолжал генерал. – Предположим, мы дойдем до Грвейса и окружим его, и будем с каждым днем все слабее и голоднее. Мы не можем пригрозить, что разорим их поля, – непогода уже сделала это за нас. Предположим, черногорцы выйдут из города, когда увидят, как мы слабы. Предположим, они разобьют нас. Вы не думаете, что этопринесет кое-какую пользу Низвергнутому?

Грас старался не думать, как много пользы принесло бы это Низвергнутому. Он старался... и у него не получалось. Он вздохнул: