Пираты Черных гор

Можешь, если желаешь. Я надеюсь, это поможет. Выйдя из комнаты, Ланиус обратился к стражникам:

– Если он захочет уединения, разрешите ему. Только не пускайте его одного бродить по дворцу. Но вам не нужно оставаться с ним в одной комнате.

Гвардейцы заулыбались и кивнули. Один из них сказал:

– Будь я проклят, если мне была бы нужна компания – кроме девушки, разумеется.

– Да. Кроме девушки. Это то, что я имел в виду, – согласился король.

– Вы уверены, что это безопасно, ваше величество? – спросил другой стражник.

– Нет, не уверен. Но я так думаю. Птероклс, похоже, все-таки вылечил его. А если волшебник ошибся, я предполагаю, что вы в таком количестве будете в состоянии удержать Отуса от того, чтобы он не наделал много вреда.

Солдаты снова кивнули. По их виду было ясно, что они тоже так думают. Гвардеец, который первым заговорил с ним, усмехнулся.

– Тут еще кое-что. Мы знаем, что Отус хочет быть наедине с Калиптой, но не знаем, хочет ли она быть с ним наедине.

– Верно, мы не знаем. Но мне кажется, что Отус заслужил возможность выяснить это. А вы как думаете?

Стражники переглядывались, обдумывая его слова. Затем, в большем согласии, чем минуту назад, они снова кивнули.

Король Грас сверг Василко и уничтожил почитание Низвергнутого в Нишеватце. Он доказал принцу Лейзетину, что поддержка Низвергнутого и участие в атаках на Аворнис не самые разумные вещи, совершенные Лейзетином, – он убедил его дорогой ценой, способом, незабываемым для человека, который был купцом только тогда, когда не занимался пиратством. Теперь Грас вел свою армию на восток, к Йобуке, которая тоже участвовала в набегах на аворнийское побережье. Он хотел, чтобы все черногорцы запомнили, что они не могут безнаказанно наносить урон южному соседу.

Пока его армия двигалась на восток, Грас настороженно наблюдал за погодой и за хлебом, зреющим на полях. Когда урожай будет убран, армия больше не сможет кормиться с полей, и ему придется уходить домой, а он хотел напомнить не только Йобуке, но и Грвейсу, который располагался еще дальше на востоке, о своем существовании.

Равно, который правил на землях между Гайзердзиком и Йобукой, был недружелюбен к ним обоим и не посылал корабли в поддержку тем, кто разорял восточное побережье Аворниса. Грас приказал своим людям вести себя сдержанно, пока они шли по его землям. В благодарность правитель прислал фургоны с провиантом.

– Я знаю, что нам следует делать, – сказал Гирундо как-то вечером, когда армия разбила лагерь. Заходящее солнце окрасило его золоченый шлем и кольчугу красным светом, как кровью. – Почему бы нам не стать пекарями?

– Пекарями? – переспросил Грас, разглядывая пряди седины в бороде генерала.

Впервые они встретились молодыми офицерами, впрочем, Гирундо был помоложе. Конечно, Гирундо оставался младше Граса по возрасту, но теперь ни один из них не был больше молодым. «Куда ушли все наши годы? » Куда бы они ни ушли, он не мог вернуть их назад.

Тем временем энтузиазм переполнял Гирундо. – Да, пекарями, клянусь бородой Олора. У нас есть вся эта пшеница. Мы можем печь хлеб и продавать его дешевле, чем кто-нибудь в черногорских городах-государствах. Мы опередим всех купцов и заставим их скрежетать зубами, и вернемся домой богатыми.

Он широко улыбнулся, и Грас улыбнулся ему в ответ. Никто не мог бы сдержать улыбку, когда Гирундо широко улыбался.

– Ты сошел с ума, – сообщил ему Грас. Гирундо поклонился:

– Спасибо большое, ваше величество.

Если кто-нибудь спорил с Гирундо, как правило, этот человек проигрывал.

Йобука не была так удачно расположена, как Нишеватц или Гайзердзик. Чтобы компенсировать данный недостаток, аворнийцы, которые строили город, и черногорцы, которые столетиями удерживали его, позаботились о его защите. Широкий, наполненный вонючей водой ров не позволял нападающим даже приблизиться к этим стенам. Иными словами, Грас не хотел штурмовать город.

Но, как и в случае с Гайзердзиком, этого ему делать не пришлось. Достаточно было появиться, напугать армию вне стен города, а затем пригрозить разорить поля, если принц Глеб не обратит на него внимания. Все это оказывалось удивительно легко. Если черногорцы не хотели встречаться с его людьми на поле битвы – а они очень ясно давали понять, что не хотят, – какой выбор у них оставался, как только не отступать назад в свою крепость? Грас не видел никакого выбора. А как только они отступали в крепость, это открывало ему доступ к окрестным полям и фермам.

Вместо того чтобы сразу же начать жечь и грабить, Грас послал офицера с флагом парламентера ко рву – подъемный мост через ров, ведущий к главным воротам, был поднят, – чтобы тот прокричал, что Грас хотел поговорить с принцем Глебом, правителем Йобуки, и что терпение короля Аворниса может лопнуть, если Глеб откажется от переговоров.

Принц вышел на следующий день, также с флагом парламентера. Он не опустил подъемный мост, а воспользовался боковыми воротами и пересек ров в маленькой лодке. Его сопровождал лишь один гвардеец.