Пирамиды астрала

— И чего шеф расхорохорился? Не выспался, что ли, или объелся чего? Не пойму ничего, — жаловался он по телефону.

— Главное, чтобы он ни сном, ни духом не догадывался о нашем проекте, — брюзжал я в ответ, как старый учитель в сельской школе, будто это и без меня не было ясно, как божий день.

Всем временами снились какие-то гротескные кошмары. Все это создавало немного нервозную обстановку. Тем более что мы и так были немного на взводе по поводу предстоящего эксперимента. У меня складывалось ощущение какой-то удавки мистического внимания, начинающей затягиваться вокруг нас. Но потихоньку приближался день Х. С четверга мы уговорились, что все собираемся часов в двенадцать у Славы — это время обеда, когда народ перемещаются по коридорам стадами в поисках пищи и разговоров, так что наше сборище не привлечет большого внимания. К тому же, управиться мы собирались за полчаса. Лекарство на себе опробовали все. Никаких нежелательных эффектов оно ни у кого не вызвало.

В половине двенадцатого я позвонил Федьке и, недослушав его "Лаборатория Полевой…", скомандовал в трубку:

— На старт! Внимание! Марш! — на что в трубке загремело:

— Не сметь меня перебивать! Молчи как мышь, пока не дослушаешь мою вступительную речь!

— Ой-ой-ой как страшно! Мамочка! Короче, если ты не появишься внизу, экспресс до станции рай уйдет без тебя!

— Все, бегу! — сломался Федька.

И мы припустили по коридорам, как две белые мыши, соревнуясь в погоне за кусочком сыра. К проходной мы выскочили одновременно: я сверху, он сбоку.

— Я первый — кричал Федька.

— Смотри, чтобы Славка с Ташей первыми не "уехали"! — предупредил я и рванул в жаркую атмосферу летнего дня. — Эх, так и все лето можно мимо носа пропустить!

На улице стояла прямо тропическая жара, асфальт плавился под ногами, деревья застыли, пытаясь выжить в этой парилке. А мне сразу захотелось попасть куда-нибудь на песчаный берег чистого водоема и забыть все трудовые будни.

— Да, хорошо! Но нас ждут великие дела! Так что, не раскисай! — подбадривал меня Федька, пока мы неслись до корпуса Славкиного института.

Стараясь быть как можно незаметнее, мы прошмыгнули по коридору и заскочили в Славкину "комнату для допросов". Слава с Ташей уже, естественно, ждали нас с разогретыми приборами. И тут неожиданно возник жаркий спор. Каждому почему-то было очевидно, что «идти» должен именно он, и по очень веским причинам. Таша сходу заявила:

— Первой пойду я! Женщин и детей пропускают вперед! Хоть в огонь, хоть в омут!

— Да уж, размечталась! — только и успел я сказать, как она выдала:

— Вы ничего не понимаете ни в отделенном сознании, ни в пограничных состояниях! Вы там растеряетесь и потеряетесь, а я быстро сориентируюсь, что к чему! — и добавила немного смущаясь. — И еще, я знаю, что там что-то есть.

— Солнышко, мы понимаем твои мотивы, но, пойми — это опасно. Поэтому пойду я. Тем более что я знаю тоже немало про потусторонние вещи, — возразил ей Слава. И тут же попытался вклиниться Федька:

— Нет, ребята, я не могу дать испытывать сделанный мною прибор. Я сам должен его испытать на себе.

Я долго смотрел на эту дискуссию и с хищной улыбкой спросил:

— А кто вас, интересно, спрашивал? Нетушки, первым буду я, и по очень простым причинам. Во-первых, я имею право первооткрывателя. И, во-вторых, я один. И некому обо мне сильно переживать, если я выйду «оттуда» круглым идиотом. И потом, — я посмотрел критически на Славку с Ташей. Вы, все равно, не пустите туда друг друга. Ну представьте, что кто-то из вас станет полным дебилом! Каково же вам будет? А мне будет очень даже неплохо. Так что давайте за дело и держите на всякий случай! — я положил перед притихшим Славкой ампулу со снотворным и шприц. — Если что, вколете мне его, и я усну на пару часов, а вы вызывайте скорую и говорите им, что я упал ни с того, ни с сего в обморок.

Повисла напряженная тишина. А я в ней напыжился как индюк, понимая, что сумел не только переубедить приятелей, но и заставил основательно их задуматься. И действительно, мы ведь не обсуждали такой, вполне реальный ход событий, как поворот мозгов после нашей милой процедуры. Так что, мне удалось здорово озадачить своих коллег по несчастью.

— Так! Я принимаю "таблэтку"! — сказал я, доставая кусочек сахара с нанесенным на него препаратом. — Через двадцать минут все должно быть готово!

Затем расстегнул рубашку, снял носки и улегся на кушетку.

— Слав, подсоединяй клеммы и погоняй все приборы! Таша, сможешь поставить канюлю для взятия крови?

— Да.

— Тогда давай!

Все занялись своими делами. Только Федька, притихши, смотрел из угла за подготовкой к «старту».

— Федя! Проверь свой прибор и дай «шапочку» Таше. Она оденет ее мне на голову.

«Шапочку» пришлось перешить под человеческую голову. И сейчас она представляла собой вязанную лыжную шапку, с подшитыми к ее изнанке электродами.

— Так! Все готово! Берите пробу крови. Через пять минут после «засыпания» вводите антидот в канюлю, и еще через десять минут, начинаете меня будить! Поехали! Федя включай! До скорой встречи!