Пирамиды астрала

— Узнаем, если она проснется, — не очень оптимистично ответил я и стал вводить в вену антагонист. — Ждем еще пятнадцать минут, и я беру пробу крови.

Время растянулось липкой тишиной ожидания. Никто не хотел говорить. Все только смотрели на часы и графики, выводимые компьютером.

— Все! — я взял из канюли пробу крови и подождал еще немного. Обезьяна мирно лежала, не проявляя признаков жизни. Я предупредил всех — Внимание! Бужу! — и выдернул канюлю из вены.

Этого болевого сигнала оказалось достаточно для того, чтобы графики на ЭЭГ ожили. Слава тут же подскочил к прибору, чтобы уменьшить чувствительность. Я быстренько перетянул место взятия пробы, чтобы не оставить на подопечной явных следов — слава богу, ручка нашей милой волосатой дамы позволяла это сделать. Маша, в это время, совсем пришла в себя и полезла обниматься к дежурившей у ее ложа Таше, высказывая той все признаки большой и теплой обезьяньей любви. Таша была счастлива:

— Ура! Все работает! Когда на себе попробуем?

— Погоди пока! — смеялся Слава. — Еще пару раз на Маше надо испытать.

— Да, надо дать максимальную дозу и проследить общую динамику самочувствия хотя бы пару недель, — деловито выговаривал я. Потом подмигнул Таше и крикнул. — Но, все равно — ура! Остался один шаг до "выхода в космос"! И, даже если никуда не выйдем, то это будет новое слово в анестезии! В любом случае, это надо отметить! Предлагаю устроить Машу в виварий и рвануть в кабак!

В ответ раздалось радостное "Ур-ра!".

Мы дружно «слиняли» пораньше с работы и «загрузились» в любимый всеми не очень богатыми людьми ресторан, неподалеку от наших институтов. По раннему для вечера времени, нам удалось захватить столик, стоящий в укромном гроте, далеко от основного движения клиентов. Расположившись за ним и сделав заказы, мы радостно продолжили обсуждения.

— Итак! Первый бокал — за успех нашего предприятия! — провозгласил Славка.

— Э-э, я бы добавил, — встрял я. — За Любочку!

— Это за какую такую Любочку? — заинтересованно спросил Федька.

— За нашу! Если бы не она, ни фига мы здесь сейчас не делали!

— Как это?

— Да так! Если бы она не перепутала препарат, а потом и режим работы на нашем монстре, и вообще, все на свете не перепутала бы, в жизни бы мы этих результатов не получили!

— А-а! Так вот кому надо Нобелевскую премию давать! — воскликнул Федька.

— А ты думал?! — бахвалился я. — Но только сообщать ей об этом строго противопоказано.

— Да, ребята! Вам нужно подготовиться ко всякому, что может с нами случиться "там"! — сменила тему беседы Таша. — Я вам настоятельно рекомендую почитать книжки о пограничных состояниях души и разума! Я подберу вам удобоваримую литературу.

— Спасибо Таша! Только очень удобоваримую! — полушутя поблагодарил я Ташу. — А то от оригиналов оккультизма мы свихнемся и не сможем довести эксперименты до победного конца!

— Конечно, я понимаю. В этом дремучем месиве паранормального и параноидального бреда очень трудно вылавливать зерна оригинальных идей и правдивой информации. Это самая сложная сторона моей аспирантской — самой бы не свихнуться! — отшутилась Таша.

— Ну, за прекрасных дам! Иначе говоря, за Ташу! — произнес тост Федька, когда к столу принесли заказанные разносолы. Никто не возражал, и, некоторое время за столом стояла тишина, пока мы отдавались чревоугодию.

— Меня волнует наша секретность! — нарушила тишину Таша. — Я понимаю ситуацию, но до какого времени мы сможем ее сохранять и сколько вообще ее нужно сохранять?

— Чем дольше, тем лучше. Мы еще сами не знаем, чем это обернется! — ответил я немного резковато, начиная все-таки понимать, что количество странных случаев с нами начинает превышать всяческие статистические нормы случайного распределения событий.

— Давайте пока сохранять все в тайне. Рассказать мы всегда успеем, — одобрил мою позицию Слава и спросил. — А что, ты серьезно думаешь, что кто-то копался в твоих документах?

— Я думаю, да, и весьма неопытно — оставил много следов. Но я, в свою очередь, надеюсь, нигде "не оставил компромата", вспомнил я странный беспорядок, обнаруженный у себя на столе на прошлой неделе.

— Да, мне тоже тогда надо подчищать за собой следы получше, — задумался Слава.

— Главное, чтобы была убедительная версия, «объясняющая» всем нашу бурную деятельность!

— Кстати, что будем делать дальше? — спросил Слава.

— Как и намечали: ждем пару дней и следим за самочувствием Маши. Потом даем максимальную — десятикратную дозу и антидот — смотрим за выносливостью и, под конец, в пятницу, дадим опять минимальную дозу и посмотрим за скоростью распада и просыпанием. Ждем еще неделю — следим за самочувствием Маши и потом, пробуем на себе.

— Значит, еще две недели! — воскликнула с сожалением Таша.

— А не страшно? — спросил я, начиная испытывать некоторые сомнения, как испытывает всякий здравомыслящий человек, когда дело начинает касаться его собственного здоровья.

— С ЛСД не страшно было и сейчас не страшно будет! — нетерпеливо отмахнулась Таша.

— Ну и бесстрашная же ты девушка! — заявил Федька.

— Да! Почти бесшабашная! — посмеивался Славка.

***