Пирамиды

При виде ошарашенных, застывших от удивления крокодилов кое-кто из наиболее расторопных горожан стал оглядываться в поисках камней. С незапамятных времен крокодилы были бесспорными повелителями реки, но раз уж представился шанс устроить им пусть недолгую, но все же разборку, этой возможностью следовало воспользоваться.

Звуки, которые издавали речные чудовища, отправляясь в мир портфелей и дамских сумочек, настигли Теппика в тот момент, когда он карабкался по другому берегу реки.

* * *

Цепочка мумий протянулась по темному коридору до самого выхода из пирамиды. Негромкий шепот кочевал из конца в конец — сухой, как шелест потревоженных ветром страниц старой книги. Джерн энергично махал тряпкой над лежащим на песке Дилем.

— Что… они… делают? — еле слышно пробормотал Диль.

— Читают надпись, — ответил Джерн. — Вы бы только видели, учитель! Тому, который читает, почти…

— Да, да, конечно, — закивал Диль, с трудом приподнимаясь.

— Ему почти шесть тысяч лет! Он передает, что разобрал, своему внуку, а тот — своему, а тот — сво…

— Да, да, ко…

“И — Тогда — Куфт — Спросил — Первого: „Что — Можем — Мы — Дать — Тебе, — О — Тот, — Который — Наставил — Нас — На — Пути — Праведные"”, — сказал Теппицимон, замыкающий цепочку<Разумеется, не сразу, потому что при передаче действовал принцип испорченного телефона: далеко не у всех предков дикция была на высоте; остальные же, стараясь помочь общему делу, добавляли, как им казалось, пропущенные слова. Таким образом, в первоначальном варианте дошедшее до Теппицимона начиналось: “В итоге, уф, он бросил мертвого стреноженным…” >

— “И — Первый — Изрек, — И — Вот — Каковы — Были — Его — Слова: „Постройте — Мне — Пирамиду, — Дабы — Я — Мог — Опочить — В — Ней, — И — Пусть — Размеры — Ее — Будут — Таковы, Ибо — Это — Хорошо". — Так — И — Посчитали, — Имя — Же — Первого — Было — …”

Но имени не последовало. Вместо этого послышались нарастающий лепет спорящих голосов, древние проклятия, стремительно распространяющиеся по цепочке сухих, как трут, предков, подобно искре, бегущей по рассыпанному пороху. Наконец искра достигла Теппицимона, и он… взорвался.

* * *

Сержант-эфебец, мирно потевший в тени, вдруг заметил то, чего он отчасти ожидал, отчасти боялся. Со стороны противника на горизонте показалось облако пыли.

Похоже, главные цортские силы подоспели первыми.

Сержант встал, понимающе кивнул другу-сопернику и окинул взглядом горстку своих подчиненных.

— Мне нужен посланник, чтобы… м-м… отнести послание в город! — крикнул он.

Мгновенно поднялся целый лес рук. Сержант вздохнул и после минутного колебания остановил выбор на юном Автокле, который, как ему было известно, очень скучал по маме.

— Мчись, как ветер. Хотя, полагаю, этого можно было не говорить. И… и…

Губы сержанта безмолвно шевелились. Палящее солнце жгло скалы узкого ущелья, несколько жуков гудели над чахлым кустарником. К сожалению, Знаменитым Напутствиям сержант не обучался.

— Ступай и скажи жителям Эфеба… — начал он, обратившись в сторону дома. Солдаты замерли в ожидании.

— Что сказать-то? — переспросил Автокл. — Ступать и сказать что?..

Сержант выдохнул глубоко, с присвистом, как мяч, выпускающий воздух.

— Ступай и скажи им… куда ты уставился?

Со стороны Эфеба тоже надвигалось облако пыли.

Вот это другое дело. Если уж будет море крови, то с обеих сторон.

* * *

Перед Теппиком лежал город мертвых. После Анк-Морпорка, который почти по всем статьям был полной противоположностью некрополя (в Анке даже здания казались живыми), это был, наверное, самый крупный город Плоского мира; его отличала непревзойденная красота улиц, величественная, внушающая благоговейный трепет архитектура.

По числу обитателей некрополь изрядно обошел прочие города Древнего Царства, но жители его были в большинстве своем домоседами, и в субботу по вечерам развлечений здесь было маловато.

До сих пор.

Сегодня некрополь бурлил.

С вершины обточенного ветром обелиска Теппик следил, как внизу по улицам некрополя движутся серо-бурые, с зеленоватыми вкраплениями полчища усопших. Цари оказались по природе своей демократами. После того как в пирамидах никого не осталось, толпы царствовавших некогда особ бросились к более скромным усыпальницам, и теперь среди них шествовали представители купечества, знати и даже ремесленники. Хотя, по правде сказать, отличить одних от других было сложно.

Все они двигались в сторону Великой Пирамиды. Как огромная опухоль, вздулась она среди маленьких, старых построек. Усопшие казались чем-то крайне рассерженными.