Пирамида, т.2

Тут у него от сарказма запершило в пересохшем горле, но, едва потянувшись за минеральной водой на столике, Сорокин так же машинально, с рвотным отвращеньем в лице, куда-то за спину откинул руку. И хотя сказанного было вполне достаточно для унижения хозяйки, счел необходимым в небольшом послесловии представить ей свои пессимистические соображения насчет малой ликвидности обсуждаемого имущества. Благородней всего было бы чохом пожертвовать его проницательным картинным галереям, если бы согласились принять подобную липу и хреновину, на худой же конец раздать театрам в порядке высококачественной бутафории – без износу и с гарантией пожарной безопасности. С другой же стороны, барахла хватило бы и славу, и барыш соблюсти, в чем для такой красивой, симпатичной дамы охотно, не более как из десяти процентов, постарался бы один его знакомый, молодой и тоже обаятельный человек, если за руками зорче следить. По бродячей легенде именно он, бывший студент многих учебных заведений, восходящая звезда черного рынка и надежда мирового капитализма, некто Гриша Пиджаковский, ухитрился сбыть за границу малую, банкетную корону покойного русского императора. Обладая солидной клиентурой среди зажиточных слоев населения, в особенности хозяйственников с их возрастающим спросом на любые валютные емкости для размещения похищаемых средств, Гриша запросто и в кратчайший срок провернул бы самые монументальные здешние неликвиды вроде давешних ассирийских быков, тем более что по телефону шутил на днях, будто по случаю приобретает средней мощности подъемный кран для погрузки крупногабаритных ценностей. Но для выяснения первоочередности в продаже пришлось бы допустить в святилище всю его артельную ораву, и тогда самый фактор изобилия безмерно удешевил бы в глазах сбытчиков предлагаемый товар. Было также мельком, сквозь зубы, упомянуто о подозрительной удачливости Пиджаковского в его коммерческих начинаниях. Слишком легко было влипнуть в заправскую уголовщину по статье за утайку пусть мнимых богатств, зато валютного профиля от социалистического государства, а уж следователи не преминут связать дело с классовой принадлежностью владелицы. Однако криминал его сразу опровергнется даже поверхностной экспертизой, да и сверхъестественное происхождение подземного клада, казалось бы, исключало повод для судебного преследования, потому что чудо в следственной практике не может котироваться в качестве юридического аргумента... Тем не менее обнаруженное при обыске изобилие подложных предметов, могущих стать орудием многократного недобросовестного применения, дает обществу основание выступить на защиту граждан, потенциальных объектов мошенничества, что диктуется предупредительным духом социалистического правосудия, ярко проявившимся в те годы. При всей неизбежности ошибок именно такое научно-методическое прогнозированье позволяло иссекать зло, политическое в особенности, задолго до появления его в зародыше – тем беспощаднее, разумеется, что однажды причиненная кому-то обычно непрощаемая несправедливость сама по себе через боль, гнев и ненависть становится источником преступлений. В данном случае, подчеркнул Сорокин, направленное к обману несведущих лиц напоминательное сходство полотен со знаменитыми оригиналами да еще сопровожденное заведомо поддельной, потому что посмертной авторской подписью, работающей как ложное удостоверительное клеймо или такая же печать, и вряд ли способное умножить эстетическое наслажденье собственника, указывает на своевременность судебного преследования – на лету остановить уже с ножом, так сказать, занесенную руку. Правда, добровольное признание своего соучастия в темной махинации смягчило бы следователя, но самое совершение ее способом, не предусмотренным в своде законов, лишь подтолкнуло бы его на дальнейший, чисто философский розыск с обязательным задержанием подозреваемого в идеологической диверсии до выяснения истины. Гораздо проще было бы пустить в продажу одни рамы, весьма дефицитный товар по тому времени, потому что вся индустрия почти целиком пущена была на тяжелую промышленность. И конечно, не требуя доказательств достоверности, они встретили бы соответственный спрос на рынке, но сложная процедура вылущиванья заключенной в них шелухи, вряд ли осуществимая и с помощью ацетиленовой горелки, крайне удорожила бы продукцию... – Так путем иронических иносказаний подгонял свою приятельницу режиссер Сорокин все к тому же и якобы единственному выходу из ее каменной мышеловки.