Крест доводилось ему видеть и раньше на куполах храмов кое-где, мельком в темном киоте у матери, но лишь теперь представлялась возможность ознакомиться во всех его впечатляющих подробностях. Воспитанный в пореволюционной школе, свободной от многих, под предлогом напрасности отвергнутых, только головную боль доставляющих раздумий, молодой человек ровным счетом ничего не знал о темной невежественной вере своих отцов. И так как еще школьный навык видеть в любой церковной утвари коварное средство для уловления трудящихся мешал ему придвинуть его поближе, словно в самом прикосновенье уже заключалась непрощаемая измена, причем толком не уточнялось
– Так-так, очень хорошо... – искоса взглянув на часы, тянул следователь. – Подумай, может, еще чего прибавишь?
– А прибавить боле нечего, весь тут, – повинную голову опустивши, предался на его волю о.Матвей.
Видимо, паренька занимало что-то посерьезней биографии пленника.
– Ну, допустим, допустим... – бормотал он и вдруг, слегка отстранясь почему-то, издали кивнул на распятье: – Кто это у тебя
– Как кто? – даже растерялся батюшка. – Сын Божий!
– Кто они? За что его так? – сурово и тоном несомненного старшинства спросил начальник.
– Он сын Божий... добровольно принял крестное страдание, дабы смертию своею вывести человеков из
Тогда пришел черед посмеяться Матвееву собеседнику:
– Ну, положим, папаша, кто же по своей воле изберет себе Зло!
– А как их разделишь-то, голубчик? В химии, пишут, всякое вещество с прибавком, а по пословице-то и зла чистого не бывает. Вон и мы рвемся новый мир из одних праведников построить, окромя них и дурак в большом количестве нарождается... куды их? Иной хуже злодея наворочает, а ему и по суду скидку оказывают. Самое слово
Нетерпение отразилось в глазах молодого человека:
– Но если
– Тело-то ведь оно из земли сготовлено, с водою пополам, а где грязца, там и грех. Самая его сласть!
– Значит, лучше по-твоему, уходить из жизни, как только началась?
– А как от него откажешься-то? И старенькое будет, а все глаз не оторвешь...
– От тела, что ли?
– Не от тела, голубчик, а от солнышка! – со вздохом сказал о.Матвей.
Опять с непривычки к подобным дискуссиям у его противника не хватало сноровки выбраться из лабиринта.
– Но все равно, все равно весьма сомнительный подарок: свободная воля выбрать Зло. Похуже ловушки всякой заряженный пистолет малышу подсунуть, чтобы потом его же за выстрел к стенке ставить. А если мы ему вдобавок дети родные, то и совсем некрасиво получается. По-моему, детишек в подобные игры вовлекать... знаете, как по уголовному кодексу называется? – Что-то внушило ему, однако, смягчить немножко резкость сужденья. – Конечно, может, все иначе было задумано, но ведь на поверку что-то нечисто выходит: многолетняя деятельность с человеческими жертвами... не так ли?