Пир теней

Притворившись одним из них, он начал неуклюже собирать вещи, кидая их в бочку сверху на Юри.

— Это наш новенький, простите его. Длинный и глупый. Линь, не позорь нас. — К ним подошел пожилой мужчина.

Кажется, повезло. Соно приняли за другого.

— Ты чего в тряпке какой-то? Совсем дурак, что ль? Сними.

Моряк потянул руки к лицу Соно, намереваясь сорвать платок, но ниджай быстро уклонился и, взяв бочку, вышел со склада.

— Оставайся на корабле, никчемный болван. Я доложу о тебе капитану. Будешь драить палубу с утра до ночи! — крикнул моряк Соно в спину.

Ниджаю было тяжело. Он держал бочку так, чтобы Юри не тряслась в ней, но руки сильно затекли, а спина заныла. Хорошо, что они захватили бинты и мазь. Они ему точно понадобятся.

Он широко шагал по мокрому причалу. Хотелось попасть на борт как можно скорее. Пока Соно шел по деревянному мокрому мостку, он столкнулся с одним из членов команды, но тот даже не обратил на него внимания, погруженный в свои мысли. Когда Соно наконец приблизился к трапу, его остановил одноглазый старик: он проверял весь товар и записывал его в длинный свиток.

— Что там у тебя?

— Одежда.

Соно представил, как глупо может разговаривать растяпа Линь, и быстро изменил свой голос. Легкая хрипотца исчезла, и теперь ниджай говорил, как подросток, у которого ломается голос, шипящие произнося с присвистыванием и пища на гласных.

— Ставь. Сейчас проверим.

Соно услышал испуганный вздох Юри и, плавно качнув бочку, намекнул ей, чтобы она замолчала.

— Давай же, ну.

— У меня без проверки. — Первое, что пришло на ум ниджаю.

— Ага, а у меня язва на яйцах. Ставь, я сказал.

Соно уже придумал, как аккуратно можно его убрать: быстро ударить по затылку — так, как он ударил Ковэра, — но сильнее. Это был любимый прием ниджая, которому его обучил Хикаро во время охоты на зайцев. Учитель резко бил ребром ладони и ломал животным шею — гуманная и быстрая смерть. Соно перенял этот способ, причем использовал его и на людях тоже. Без крови, криков и мольбы о пощаде. Один быстрый и очень сильный удар валил человека с ног, после чего тот обычно больше не вставал. С Ковэром же он тогда позабавился, лишь указав на его место, но тут надо было действовать наверняка. Соно ударит моряка и скинет в воду, начнет звать на помощь и скажет, что старик отключился и упал. Пока его будут доставать, Соно быстро проберется в трюм. Но что, если его заметят? Нужно придумать что-то другое.

— Язва на яйцах — это, конечно, ужасно, но не могу разделить с вами эту боль. У меня нет яиц: господин отрезал. — Ин Лик, олхи его прокляни, наконец пришел и вовремя вмешался. — И тебе отрежет, если увидишь, что хранится в этой бочке.

Одноглазый старик испугался. Советников Ренриса можно было узнать по длинным разноцветным халатам и лысым головам. И конечно, каждый знал, что они были евнухами.

— Я пришел проверить, в целости ли доставят эту бочку. Пропустите его и скажите всем своим, чтобы даже не приближались к ней.

— Мне надо проверить весь товар.

— У тебя вроде глаза нет, а уши-то все на месте, так почему ты меня не услышал с первого раза?

Хорошо, что лицо Соно было скрыто платком, потому что прямо сейчас он улыбался. Моряк помедлил. Он не хотел уступать, но все-таки смирился перед угрозой остаться без важной части тела.

— Давайте, юноша, ступайте. И раз уж вы взяли бочку в руки, значит, и ответственность за нее несете. Если что-то случится с товаром господина, то четвертует он именно вас.

Соно поклонился Ин Лику, попрощавшись с ним глазами, и взошел по трапу на верхнюю палубу. Он обернулся, последний раз взглянув на место, где прожил четырнадцать лет, на грустного, но гордящегося им советника и на горы. По этим горам он точно будет скучать.

Команда уже готовилась к отплытию. Моряки суетились, натягивали тросы, вязали узлы на веревках и слушались команд капитана, которые тот громко выкрикивал, стоя у штурвала. Соно, слившись с окружающими, прошел по палубе и спустился вниз, в трюм. Здесь все было заставлено до самого верха, и, кое-как протиснувшись в дальний угол, Соно наконец-то поставил бочку. Он потряс напряженными руками и заставил проход деревянными ящиками. Убедившись, что их будет не видно за этой горой, юноша сел и постучал по металлическому ободу.

— Вылезай, только тише.

Юри послушалась и, медленно выкарабкавшись, села рядом с Соно.

— Сейчас принесут еще несколько ящиков, и мы останемся тут одни, — шептал ниджай. — Вставать нельзя, можно лишь сидеть и говорить шепотом.

Юри быстро закивала, растрепав и без того взлохмаченные волосы.

— Как спина?

— Терпимо, — распрямив плечи, прошипел Соно сквозь зубы.

— Значит, сейчас намажу и перебинтую.

Юри приподнялась и потянулась к сумке, но ниджай быстро перехватил ее руки.

— Когда закроют трюм.

Она виновато опустила глаза и, замешкавшись, вернулась на место.