Пир для Воронов

— Нет, они старые, — согласился Хиздар. — Но слова другие. Красивые, и обходительные, более подходящие, чтобы заставить королеву изменить решение.

— Меня интересует причина вашей просьбы, а не ваше красноречие. Я слышала ваши доводы столько раз, что могу и сама просить за вас. Нужно? — Она подалась вперед. — Бойцовые ямы Миэрина были его частью от самого основания. Бои крайне религиозны по своей природе и являются кровавым жертвоприношением богам Гхиза. Боевые искусства Гхиса это не резня, а демонстрация смелости и ловкости, и силы угодной богам. Победители всегда сыты, избалованы и осыпаны почестями, а проигравшие с честью — похоронены, как подобает бесстрашным воинам. Открывая ямы, я покажу горожанам свое уважение к их традициям и обычаям. Бойцовые ямы широко известны по всему миру. Они привлекают торговлю со всего света и пополняют казну. Все мужчины обожают кровопролитие, и ямы помогают удовлетворить это чувство. Это сделает мой город спокойнее. Для преступников приговоренных к смерти на песке, ямы олицетворяют судебный поединок — последний шанс доказать невиновность. — Дени откинула волосы. — Все. Ну, как у меня получилось?

— Ваше Великолепие изложила суть дела намного лучше, чем я надеялся сделать это сам. Я вижу, что вы так же красноречивы, как и прекрасны. И я полностью с вами согласен.

Она была вынуждена засмеяться.

— Очень хорошо… вы, но не я.

— Ваше Великолепие, — прошептал Резнак мо Резнак ей в ухо, — если мне дозволено вам напомнить, традиционно городу в качестве налога отходит десятая часть чистой выручки от всех бойцовых ям. Эти деньги могли бы быть направлены на благородные дела.

— Могли бы, — согласилась королева, — но если бы мы открыли ямы вновь, то мы должны были бы взимать десятую часть со всего дохода до вычета расходов. Я всего лишь юная девушка, и знаю мало, но я долго общалась с Илирио Мапатисом и Кхаро Ксхоаном Даксосом, чтобы это знать. Но это не важно. Хиздар, если бы вы водили армии так же хорошо, как спорили, то вы бы завоевали мир… но мой ответ еще раз «нет». В шестой раз.

Он снова поклонился, так же низко, как и прежде. Его жемчужины и аметисты мягко коснулись пола. Очень гибкий и изворотливый человек этот Хиздар зо Лорак.

— Как повелевает королева.

«Он мог бы быть красивым, если бы не эта глупая прическа», — подумала Дени. Резнак с Зеленой Милостью упрашивали ее выйти замуж за миэринийца благородного происхождения, чтобы подтвердить свои права на трон. Если бы до этого дошло, Хиздар был бы кандидатом, стоящим пристального внимания. — «И скорее уж он, чем Скахаз». — Бритоголовый ради нее предложил отказаться от жены, но одна мысль о нем в качестве мужа, заставляло ее содрогнуться. Хиздар хотя бы умеет улыбаться, хотя, когда Дени постаралась представить себя с ним в постели, то едва удержалась от смеха.

— Великолепная, — продолжил Резнак, сверяясь со своим списком, — К вам желает обратиться благородный Граздан зо Галар. Согласны ли вы, выслушать его просьбу?

— С большим удовольствием, — сказала Дени, разглядывая переливы золота и жемчуга на туфлях-подарке Клеона, стараясь не замечать их тесноты. Граздан, как ее предупредили заранее, был кузеном Зеленой Милости, чью поддержку и совет Дени очень ценила. Жрица была голосом примирения, согласия и послушания к законной власти. — «Я выслушаю ее кузена со всем вниманием, чего бы он не попросил».

Оказалось, что его просьба сводится к золоту. Дени отказалась компенсировать Великим господам стоимость освобожденных рабов, но миэринийцы любым способом пытались выжать из нее деньги. Благородный Граздан был одним из них. С его слов, у него была рабыня, которая ткала замечательные ткани. Продукт ее ткацкого стана высоко ценился, и не только в Миэрине, но и в Новом Гхизе, Астапоре и Кварте. Когда женщина состарилась, Граздан купил полдюжины молоденьких девушек и приказал рабыне учить их ремеслу. Рабыня теперь уже умерла, а молодые, после освобождения, открыли мастерскую неподалеку от портовой стены, и теперь торгуют собственной тканью. Газар зо Галар просил права на часть от их доходов:

— Они обязаны своим ремеслом мне, — утверждал он. — Это я купил их на рынке рабов и посадил за ткацкий стан.

Дени выслушала его молча. Когда он закончил, она спросила:

— Как звали старую ткачиху?

— Рабыню? — Граздан поерзал, нахмурившись. — Ее звали… Эльза, вроде бы. А может Элла. Она умерла шесть лет назад. У меня было столько рабов, Ваше Величество…

— Хорошо, предположим, ее звали Эльза. — Дени подняла руку. — Вот наше решение. Девушки ничего вам не должны. Это Эльза научила их ткать, а не вы. А вот вы должны девушкам новый ткацкий стан, лучший из тех, что можно купить. Это за то, что вы забыли имя старухи. Можете идти.