Пир

– Ну, первый ужин был в… начале октября, кажется, третьего или четвертого. Вечером. В десять часов. Я приехал где-то к половине девятого, принял душ, вымылся лавандовым мылом, надел белый фрак. Мне напудрили и напомадили лицо, и я встал с другим помощником официанта у правой стены. А двое официантов стояли у левой. В десять вошли два клиента. Значит, я сразу скажу, что фамилий этих первых клиентов я не знаю, потому что это были совершенно неизвестные в гастрокругах люди. Единственно я знаю, что его звали Аристарх, а ее Светлана. Вот. Ну, вошли, сели. Церемониймейстер объявил им условия и цену и последовательность ужина.

– Какая была цена?

– Сто рублей за букву.

– Так.

– И началась процедура. Они пошептались, операторы настроили Машину, и мужчина произнес: «СВЕТИК».

– Одно слово?

– Да. Машина заработала. И где-то через двадцать минут на блюдо, которое стояло на столе, из Mашины стал вылезать такой пищевой конструкт сложной формы…

– На что он был похож?

– Трудно сказать… ни на что. В этом, наверно, и весь кайф. Если б он был на что-то похож – зачем тогда Машина? Иди на кухню и готовь.

– Но все-таки, какие-то ассоциации у вас вызывал этот пищевой конструкт?

– Я… не знаю. Конкретно… ну, что-то такое из медицины и… архитектуры. И ботаники еще, наверно. Ну, и по цвету это было очень необычно.

– Какой был цвет?

– Там был такой… переход от темно-фиолетового к оранжевому, но очень такой плавный и через такие… изгибы как бы… каждый изгиб был уже другого цвета… и все это перетекало постепенно. Необычно и красиво. И запах.

– Какой?

– Не могу точно сказать… но очень насыщенный и такой… аппетитный.

– Ну, мясной, рыбный, овощной? Какой?

– Это сложная комбинация разных запахов.

– Приятных?

– Конечно. Не говном же должно пахнуть…

– Так. И что потом?

– Потом мы с официантами подошли к столу, и официанты стали расчленять конструкт.

– Как?

– На порции. Это довольно сложная работа. Высший пилотаж, так сказать. Это не просто – индейку разрезать или торт. Они вырезали из конструкта куски разной формы и цвета и выкладывали на тарелки клиентам. Подали напитки. И отошли к стенам. А клиенты стали есть.

– Что они говорили?

– Хвалили. Говорили, что никогда ничего такого не ели.

– Сколько продолжался ужин?

– Часа два с половиной.

– Они все съели?

– А как же. Конечно.

– Расплатились и ушли?

– Расплатились и ушли.

– Сколько заплатили?

– Семьсот с чем-то.

– Так. Ужин №2.

– Где-то дня через два мне позвонил Буритери. Я приехал. Там был один клиент. Витя Мягкий.

– Отлично. И?

– Он заказал: «ВЫТКАЛСЯ НА ОЗЕРЕ АЛЫЙ ЦВЕТ ЗАРИ».

– Так много?

– Ну, а чего ему деньги жалеть?

– И что получилось?

– Такая… пирамида… сине-лиловая… вытянутая такая… и как будто сквозь нее что-то прорастает. Лимонно-желтое. И шары, шары такие пористые. Но он всё, конечно, не осилил.

– Много осталось?

– Почти половина. Он пару бутылок шампанского выпил, потом еще коньяку добавил. А потом заказал бутылку своей водки, «Мягкая», и сказал: «С почином вас, ребята. Навалитесь!» И мы выпили и стали есть. А он курил и нас теребил.

– И во сколько ему это обошлось?

– Три тысячи двести рублей.

– Так. И что вы можете сказать по поводу вкуса этого конструкта?

– Ну… трудно… что-то… нет, ну, во-первых, он из многих частей состоит. И части разные на вкус, и важно, в какой последовательности ты ешь. Но… я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Там, все эти части, они не только разные на вкус, но еще и по консистенции разные.

– Как это?

– Одну ешь – вроде паштет с орехами, и вдруг она переходит в такой сочный кусок какого-то мяса в каком-то белом таком желе… а рядом сразу что-то хрустит, что-то из слоеного теста, потом что-то раз – и потекло, а потом опять мягкое… ну и так далее.

– Ужин №3?

– Номер три… так… это была женщина. Но я ее никогда нигде не видел. Она не из богемы и не из буржуев.

– Имя, фамилия?

– Не знаю, честно говорю.

– Ой ли?

– Ну, чего мне скрывать-то… я же все вам говорю. Женщина. Так, одета… вполне со вкусом, но без широты. Посидела, подумала, потом сказала: «БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ». Машина заработала. И через минут сорок выползла такая… ну, как тропическая гусеница. Разноцветная, с такими овалами и сеткой… а в центре воронка с красивой глазурованной поверхностью. Мы расчленили очень красиво, подали. Она заказала французское, кажется, вино. И выпила полбутылки. Съела где-то всего одну треть. Цена вполне скромная: 1400.

– И вы опять доедали?

– Конечно.

– Ужин №4?

– Так… а! Это была веселая компания. Вы их знаете, конечно. Пятеро: Паша Разноглазый, Сережа Бильярдный Шар, Вика Плющевич, Маша Лиса-оборотень и Шептуля Эсэсовец.

– Еще бы.