Пёс, который изменил мой взгляд на мир

Мы не дали ей такого шанса. Дэйв взял коробку в руки.

– Пошли, мамаша, – позвал я ее, и мы направились к вольеру.

Белая собачонка в панике металась у наших ног, не понимая, что происходит и куда мы потащили ее детей.

– Все хорошо, никто их не обидит, все в порядке, – пытался я ее успокоить.

Рядом с собачьим загоном мы выгородили еще один небольшой участок, обнеся его остатками рабицы. Щенкам оттуда было не выбраться, зато мать могла разгуливать на свободе. Отдельного места для нее у нас не было. Подошел бы прежний вольер Наузада, но его мы уже разобрали.

Присоединившийся к нам Джон выложил еще одну упаковку с едой, чтобы привлечь псинку на новое место, а рядом мы поставили ящик со щенками. Малышня даже не заметила переезда, они жались друг к дружке в поисках тепла.

Солнце медленно уползало за горы на западе, и температура падала как всегда к ночи. Наузад, РПГ, Пуля и Джена жались каждый к своей ограде, чтобы разглядеть вновь прибывших. Джена жалобно поскуливала, потому что центром общего внимания внезапно оказался кто-то другой, а не она.

Вылизав второй пакет с едой, белянка каким-то образом все же ухитрилась втиснуться в коробку со щенками, и те тут же поползли к ней кормиться.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Джон, когда мы отошли на пару шагов, чтобы дать возможность маме со щенками освоиться на новом месте.

Хороший вопрос. Теперь, если считать новенькую плюс шестерых щенков, у нас на базе было одиннадцать собак. А скоро Джена принесет потомство – и сколько их станет тогда?

Я посмотрел на Дэйва. Посмотрел на Джона.

– Понятия не имею, черт побери. – И это была чистая правда.

Придумать кличку для мамаши оказалось делом плевым. Мы назвали ее Тали – сокращенно от «Талибан». Кто бы еще мог так подло проползти под воротами и притащить с собой шесть мин замедленного действия!

На имя Тали не отзывалась. Даже если и понимала, что оно имеет к ней отношение, она была слишком занята тем, что днями напролет носилась по всей базе, но при этом всегда возвращалась к загородке со щенками, чтобы их покормить. Малышня подрастала день ото дня, и у матери все силы уходили на поиски пропитания, чтобы окрепнуть самой и позаботиться о них.

Я был потрясен, когда обнаружил, что она умеет лазить по деревьям. У нас на базе росло всего одно дерево, и пару раз я замечал, как она спрыгивает оттуда – с перьями, торчащими из окровавленной пасти. Нет, я уже знал, что Тали быстрая и подвижная, но никогда бы не предположил, что она способна ловить воробьев на ветках.

Если я приходил к собакам, когда Тали не было, я мог до бесконечности наблюдать за тем, как щенята шевелятся, просыпаясь, вытягивают из копошащейся массы крохотные лапки, пытаются исследовать окрестности, что-то вынюхивают – скорее всего, ищут мать.

Один щенок, коричневый с белым, был намного мельче остальных, сморщенный, как маленький старикашка. Скорее всего, заморыш оказался в помете последним. Он почти не шевелился. Я вспомнил, как мы впервые увидели Физз у заводчика, она была ненамного старше. Мы с Лизой умилялись, как бодро она носилась по кругу, хотя более крупные собратья то и дело оттесняли ее от материнского соска.

По очереди я брал в руки каждого щенка, чтобы как следует их осмотреть. На что обращать внимания, я понятия не имел, но внешне с ними все было в порядке. Большинство были темными или темно-подпалыми, и только одна девочка оказалась снежно-белого цвета. Она была самой крупной в помете и напоминала крохотного белого медведя.

18 С новым счастьем

– База, вызывает 2 °C. Никаких новостей. Прием.

– Вас понял, 2 °C. Конец связи.

Я выключил рацию и отошел от вольера, притоптывая, чтобы хоть немного согреться. Холод стоял лютый, в последний раз, когда я себя заставил снять перчатку и посмотреть на часы, термометр показывал минус двенадцать. Больше я проверять не хотел: и без того было ясно, что сейчас не лучшая ночь, чтобы рожать щенков.

Настоящие холода наступили пару дней назад, и Джена сразу поспешила укрыться в ящике, который мы для нее поставили. С тех пор она оттуда не вылезала, лежала, съежившись, и тяжело дышала.

Коробку мы выстлали тряпьем, сверху я укрыл ее старым полотенцем, но она все равно мерзла. Был канун Нового года, мы прощались с прошлым и приветствовали все новое.

И если сегодня ночью Джена все же решилась бы ощениться, новогодняя ночь рисковала стать бы для меня началом настоящей паники.

Парни на наблюдательных точках просили, чтобы я держал их в курсе событий. Им на дежурстве тоже было нежарко. Поэтому, покинув Джену, я прошелся по всем постам и проверил, как идут дела у них, а заодно поздравил с Новым годом.

Добравшись до поста, где дежурил Тафф, я с трудом удержался от смеха. Мне сразу показалось, что он выглядит как-то странно, еще когда через открытую дверь я заметил очертания фигуры на фоне темного неба. На нем было сразу две куртки, одна поверх другой.

– Вот сейчас бы миска картошечки хорошо пошла, да, Тафф? – сказал я, забираясь к нему на точку.