Пинка Удаче

План был довольно заковырист на первый взгляд, но по сути прост: обычное двойное предательство. Согласно этому плану, сицилийские парни из окружения Кармине Галанте должны были внять посулам и угрозам эмиссаров клана Гамбино и согласиться предать своего падрино, дона Кармино. Здесь все гладко, никаких подозрений даже и быть не может, потому что сицилийцу предать — что чихнуть, если, конечно, речь не идет о кровных узах. Да и то… При этом, сицилийцы были бы не прочь надрать заносчивых и тупых америкак, не могущих даже двух слов связать на родном языке. И если основную работу согласен взять на себя этот тип из Палермо, Карло Бруно, почему бы и не проучить всю местную шваль? Донести дону Кармино они всегда успеют, а если это сделать сейчас — он может их заподозрить в нелояльности и сговоре и наверняка заподозрит. Со всеми вытекающими последствиями. Надо сидеть ровно и тихо, пусть пока обжигаются другие…

Тушин, еще из Палермо зная о вердикте-приговоре Пяти Семей, легко вышел через некоего весьма высокопоставленного гангстера Нино Гаджи на человека той же семьи Гамбино, тупицу и тяжелого псхопата Роя Ди Мео, а тот, в свою очередь, свел его с будущим исполнителем убийства Галанте, киллером по прозвищу Отморозок. Но здесь случился первый затор. Очень неприятный, хотя и не фатальный. Киллер этот оказался поляком, по фамилии… по фамилии Кухинский, Куклинский… звали его Дикки, Ричард, это точно. Почему именно поляка они тогда выбрали — черт их теперь разберет. Куклинский этот сразу не понравился Тушину: что-то в нем было… ненормальное… холодное… странное… в своей обыденности… Этот сорокапятилетний толстяк говорил об убийстве, как об очистке артишоков, или о покупке газеты, то есть, без азарта, без угрызений, без злорадства… Поручили ему работу " с самого верха» — он и рад, что его заметили, что ему доверили… свинцовые цветы — маму его за ногу — на могилу возлагать… Но Тушин благоразумно удержался от каких бы то ни было замечаний, предпочитая сосредоточиться на деле. Куклинский и Ди Мео готовят свой проект, проект принимается, Они двое, вместе с подключившимся Тушиным, все подготавливают, а когда придет час — их обоих устраняют, нейтрализуют, это сделают телохранители-сицилийцы Галанте, и в тот же день демонстративно расстреливают Полли Кастеллано, Косого Бена, еще кое-кого, это сделает он, Тушин, один или с напарником из Сицилии… Неплохой парнишка, тоже из Палермо, Тушин его с позапозппрошлого года воспитывал, втемную правда, как один человек чести — другого человека чести…

Но возбух Куклински, необычайно яростно восстал против совместных действий с этим… с типом из Палермо. Ди Мео потом объяснил посреднику, что Ричард не будет вести дела с Карло Бруно, что «он не хочет никого обидеть, но этот парень из Сицилии, во-первых, по возрасту уже староват, во вторых, говорит с явным сицилийским акцентом, это сразу обращает на себя внимание, а в третьих — и это главное — повадки у него и нрав как у Дракулы, такому убить, как жвачку выплюнуть, он в совершенно простом деле может столько кровищи налить, что… Здесь Америка, здесь лишняя жестокость — прямой путь на электрический стул, на который никто не хочет. Он, Куклинский, сам со всем преотлично справится, при всем уважении к этому наверняка достойному парню.»

Дело покатилось в обратную сторону, добравшись до Нино, а через него даже до босса гамбиновцев, до «большого Пола» Кастеллано, и тот, после долгого размышления, постановил, словно отрезал: «будет как Ричард сказал. Этот… Карло… нам вроде бы и брат, но он приехал и уехал, а Куклинский, хоть и поляк, исполнительный, хороший парень, ничего лишнего из себя не строит и проблем никогда не доставляет. Он с нами, а Карло, все-таки, со стороны — и этим все сказано. Как, как он про него сказал?.. Нет, наоборот, Ричард про Карло? Смехота, у Отморозка — и вдруг от кого-то сердце леденеет!.. Раз усомнился — не надо пригибать, человек должен чувствовать себя спокойно и делать свое дело без нервов. Своди этого Бруно куда получше, и угости его от моего имени, чтобы понимал, что мы уважаем брата и ценим его. Телку ему подсунь, хвали почаще. Пусть Ричард и Рой проявят себя и справятся без посторонних, двоих парней я им от себя добавлю.

Бруклинский район Бенсонхёрст — не самое райское место на земле. Жители его довольно прочно ощущают себя горожанами совсем иного города, совсем-совсем не Нью-Йорка, и даже не совсем Бруклина. Здесь итальянская вотчина, и посторонних в этих местах веками не жаловали, так что ирландцы, негры, евреи очень долгое время предпочитали обходить итальянские кварталы стороной. Сейчас, в новом тысячелетии, ситуация бесповоротно изменилась, но в далекие семидесятые, на пороге восьмидесятых, Бруклин был Бруклин, А Бушвик — сицилийским гнездовьем итальянского Бенсонхёрста.

И Брайтон-бич лежал где-то неподалеку, но туда Карло Бруно, он же Вадим Тиберьевич Тушин, ни ногой: там, среди выходцев из СССР, бывших соотечественников, ему делать совершенно нечего.