Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945

Я не добиваюсь намеченной цели, но через какое-то время поступает приказ нам всем направляться в Крым. Сарабуз, место нашего назначения, расположен недалеко от Симферополя. Здесь мы в любом случае ближе к фронту, чем раньше. Поскольку транспортных самолетов не хватает, мы используем наши «Ju-87» в качестве буксировщиков грузовых планеров. По маршруту Краков – Львов – Проскуров – Николаев мы скоро достигаем пункта назначения. Здешний аэродром очень велик и вполне пригоден для тренировочных полетов. Наши временные квартиры мало отличаются от тех, что были у нас на фронте, но те, кто хочет делать дело, его делает. Мы возобновляем наши ежедневные учебные полеты по программе, которую мы выполняли в Граце. Особенное удовольствие пилотам приносит приземление на различных аэродромах – утром мы можем приземлиться где-нибудь на берегу Черного моря, а в полдень – на северо-западе, около Азовского моря. Мы купаемся по меньшей мере полчаса на прекрасных пляжах под обжигающим солнцем. Гор здесь нет, за исключением окрестностей Керчи; и на юге тянутся Крымские горы вдоль Южного берега Крыма. Остальная часть этого края плоская – обширные степи, в центре которых находятся огромные плантации помидоров. Между морем и Крымскими горами береговая полоса совсем узкая. Это – русская Ривьера. Мы часто бываем здесь, доставляя дрова на грузовиках: там, где мы останавливаемся, деревьев нет. Но на настоящей Ривьере лучше. Здесь я видел всего три пальмы, да и те далеко, в Ялте. Поднимающийся вдали пар поблескивает на солнце, особенно если лететь на низкой высоте над берегом. Впечатление на удивление хорошее – но стоит прогуляться по улицам Ялты, внимательнее посмотреть вокруг, как всеобщая примитивность и вульгарность этого советского места отдыха полностью лишает иллюзий. В соседних Алуште и Алупке – то же самое. Моим солдатам понравились виноградники между этими двумя городками; виноградный сезон как раз начался. Мы пробуем виноград на каждом склоне холма и возвращаемся домой с тяжелыми резями в животе.

Я нервничаю оттого, что очень долго не принимаю участия в войне. Я звоню генералу, возглавляющему авиационное командование на Кавказе, и предлагаю ему свои «Штуки» в качестве боевого подразделения – большинство экипажей готовы для отправки на фронт. Я отмечаю, что военные действия будут отличной учебой и что любое подразделение было бы счастливо получить не просто обученных пилотов, но и имеющих боевой опыт. И вот, наконец, первая задача. Мы перелетаем в Керчь. Разведка обнаружила, что с юга часто идут русские поезда снабжения. С аэродрома в Керчи мы можем их атаковать. Но «можем атаковать» не значит «атакуем». В течение многих часов мы ждем наготове, однако поезда так и не появляются. Однажды я решаю рискнуть, сделав вылет на «мессершмитте», чтобы уничтожить вражеские разведывательные самолеты. Но эти надоевшие нам самолеты тут же уходят в море, направляясь на Туапсе и Сухуми, и я не могу преследовать их, поскольку вообще не имею права вылетать как истребитель. Скоро я добиваюсь нашего перевода в Белореченск, около Майкопа, где находится еще один авиаполк. Здесь нам предстоит участвовать в боевых вылетах, поскольку нас хотят использовать для поддержки наступления в направлении Туапсе.

И вот внезапно мы становимся фронтовой частью, весьма загруженной боевыми заданиями. С утра до вечера мы в воздухе над долинами, что ведут к Туапсе. Для нас это задача нелегкая, поскольку в тренировочных полетах мы использовали относительно изношенные старые машины, а действующий здесь полк, с которым мы часто летаем, имеет самолеты новейшего типа. При полетах в строю на больших высотах это особенно заметно.

Полеты в узких долинах между высокими горами дают волнующие ощущения. Часто, преследуя врага или высматривая его в земле, пилоты оказываются в ловушках. А долины столь узки, что мы совсем не можем маневрировать. Иногда в конце такой долины высится гора, преграждая путь вперед. Приходится принимать быстрые решения; снова и снова мы благодарим за свое спасение прекрасные возможности наших машин. Но перечисленные трудности – это просто детские игрушки по сравнению со скрытыми в облаках горами, внезапно появляющимися в 200 метрах впереди.

Горные вершины здесь достигают 1200–1500 метров. Несколько легче пилотировать, когда мы летаем в те же долины по нескольку раз и уже знаем, какие они имеют выходы и за какими горами можно вылететь на открытое пространство. При низкой облачности или плохой погоде полеты часто превращаются в угадайку. Когда мы атакуем дороги в долине, огонь по нас ведется даже сверху, поскольку горные склоны тоже заняты иванами.