Пилот штрафной эскадрильи

Не вернулся экипаж Пашки Савельева. Михаил знал его в лицо, знал, что он из Рязани и что полтора месяца службы в штрафной эскадрилье получил за то, что походно-полевую жену командира своего авиаполка – медсестричку – назвал подстилкой. По пьянке, естественно. Жалко было Михаилу этого молодого молчаливого веснушчатого парня. Для того чтобы вот так направить самолет в пекло, зная, что истекают последние секунды жизни, требуется огромное мужество. Страх – он был у всех, и все его преодолевали. Но одно дело – лететь, когда в тебя зенитки бьют: авось промахнутся, не попадут, и совсем другое – вот так спикировать на станцию.

Случай потряс Михаила до глубины души. Ведь даже памятник поставить на могиле невозможно – так же, как и к награде представить, пусть даже и посмертно.

Утром, после полетов, Михаил ушел подальше от стоянки – в лес: хотелось побыть одному, осмыслить увиденное. Их экипаж был единственным, кто видел этот подвиг своими глазами. А Василий уже где-то у техников раздобыл спирта и напился до беспамятства, чего Михаил никогда раньше за ним не наблюдал.

Конечно, к Вере Михаил опоздал и потому не пошел. И она не пришла – плохие вести разносятся быстро. Однако же боевой работы никто не отменял, и вечером они опять вылетели на боевое задание. Сделали пять вылетов, но как-то без желания, без огонька. А уже после полудня ординарец комэска собрал отдыхающие экипажи штрафников.

— Поступил приказ: помочь партизанам – доставить оружие, боеприпасы, бинты. Скрывать не буду – задание сложное. Лететь придется над занятой врагом территорией, садиться ночью на неподготовленную площадку. Но и это еще не все. Груз надо доставить в район Лепеля – это в Белоруссии.

Летчики и штурманы склонились над картой и почти сразу же, перебивая друг друга, возмущенно заговорили:

— Задание выполнить невозможно! Расстояние в одну сторону – двести километров, да назад столько же. Полного бензобака хватит только на четыреста тридцать километров. Случись небольшой встречный ветер – топлива на обратный путь не хватит, на немецкие позиции сядем. Пусть на Ли-2 экипажи летят!

Комэск терпеливо ждал, когда умолкнут возмущенные голоса.

— Там, — он ткнул пальцем в потолок, — уже перебрали все возможные варианты. Ли-2 не сможет приземлиться – слишком полоса коротка. Нам доверили ответственное дело, и надо оправдать доверие. Штурманы, прокладывайте маршрут.

После раздумий и споров решили проложить оптимальный маршрут – вдоль железной дороги, через Антоново, Опухлики, Невель, Туричино. Дальше уже шла Белоруссия – Дретунь, Полоцк, после которого – поворот на юг с выходом на Лепель. Несколько раз провели по карте колесиком курвиметра. Набежало аккурат 200 километров. Далеко! А если партизан еще и искать придется? Тогда выходить на точку надо очень точно и своевременно.

Вылетать решили поодиночке, с промежутком в полчаса. Тогда при посадке никто мешать друг другу не будет, и партизаны успеют снять груз.

Когда речь зашла о грузе, пилоты озадачились. Это вам не бомбы подвешивать – у них вес большой, а объем маленький. Куда груз девать в маленьком, не приспособленном для грузовых перевозок самолете?

Вопрос решился быстро и без пилотов. Со склада принесли, а механики подвесили под каждое крыло по одной санитарной люльке. Напоминала она цилиндр, сзади открывалась крышка. Летчики поняли – туда в них они доставят груз, а обратно вывезут раненых. Плохо, что подвесные контейнеры создают дополнительное сопротивление, снижая скорость полета и увеличивая расход топлива, которого и так будет в обрез. Оглядев приготовления, Василий бросил в сердцах:

— Конечно, кого еще, кроме штрафников, туда пошлют! Думаю, горючки не хватит – окажемся на обратном пути с сухими баками как пить дать.

Михаилу этот вариант тоже не нравился. Похоже, штрафниками решили пожертвовать – использовать их как камикадзе. Только кого интересует их мнение?

Тем временем в контейнеры загрузили оружие в тюках, цинки с патронами. Единственное, за чем Михаил следил, — так это за тем, чтобы груз распределяли по весу равномерно в каждый контейнер. Механику после погрузки он сказал:

— Бензин под пробку залей, а после прогрева двигателя долей еще – хоть из кружки. Далеко летим, каждая капля на счету.

— Сделаю, — заверил механик.

Пока возились, стемнело. Механик прогрел двигатель. Погонял его на разных оборотах. Заглушив, долил бензин.

Взмыла зеленая ракета, разрешив взлет.

Самолет разбегался тяжеловато – вместо стандартных 70 метров бежал по полосе все 100, пока оторвался от земли. Но в воздух поднялся. Михаил плавно набирал высоту, стараясь не перегреть двигатель.

— Василий, курс давай!

Скорректировав курс, он увидел слева тускло блеснувшие рельсы железной дороги. Отлично, даже ночью ориентир есть, только бы не потерять. Поэтому так вдоль дороги и летели – благо рельсы в темноте видны хорошо.

Через два часа полета Михаил услышал в переговорной трубе голос Василия:

— Мы уже у Полоцка, поворачивай влево на восемьдесят пять градусов.