Пилот ракетоносца

Пришлось прерывать приступ нежности, прощаться, одеваться, снова прощаться, чтобы потом бегом бежать, но все-таки успеть переодеться и собрать вещи. Тем не менее, как Эрик ни спешил, все равно опоздал и прошел на борт транспорта практически последним. А вскоре после этого отчалили, отошли от «Пакс Романа» на почтительное расстояние и начали разгон перед прыжком…

Потом был прыжок и еще два с относительно короткими перерывами, из чего Эрик сделал вывод, что транспорт идет по наезженному маршруту. Так все и оказалось. После седьмого перехода вынырнули из подпространства в системе Теплой – еще одной солнцеподобной звезды. Здесь, вокруг планеты Рязань, обращалась одна из крупнейших внеатмосферных баз флота – станция «Эверест». Здесь же, поблизости, только на чуть более низкой орбите, вращались вокруг планеты стапели огромного кораблестроительного завода. Так что уместно и правильно. Где строят корабли, там их и принимают…

Двадцать пятое июня 2531 года,

космическая станция «Эверест»

Несмотря на обещанное, никаких ракетоносцев для прибывших с «Пакс Романа» экипажей на «Эвересте» не оказалось. Здесь вообще не было готовых фрегатов. Несколько штук строились на верфях Куприянова, еще какое-то количество – на «Коломенском машиностроительном», находившемся на орбите самой большой из трех лун Рязани, отчего-то названной первыми поселенцами Слободой. Экипажи с Фронтира никто на Рязани не ждал, и разбирательство по поводу того, кто их сюда вызвал, зачем и что с ними теперь делать, длилось несколько дней. Все это время Эрик, как и остальные члены экипажа, болтался без дела, остро сожалея, что из-за бардака, царящего в ВКС, сорвался такой многообещающий роман.

«Просто проклятие какое-то! – рассуждал он, бесцельно прогуливаясь по панорамной палубе. – Только что-то начинает наклевываться, так сразу или в шпионаже обвинят, или война начнется, или кто-нибудь перепутает приказ…»

Эрик гулял по гостевой палубе часами, любовался открывавшимися отсюда видами на голубовато-зеленую Рязань, пил чай с баранками и малиновым вареньем в маленькой кондитерской или просто сидел в кресле и дремал. Слава богу, кошмары его оставили, и он теперь мог спать, как все нормальные люди. Остальное время он делил между спортзалом, бассейном и симуляторами. На планету их не отпускали, никаких приказов им не спускали, и вообще создавалось впечатление, что про них попросту забыли. Но, как вскоре выяснилось, это было не так.

На пятый день их всех собрали в кают-компании, и перед ними выступил офицер флотской контрразведки. Он рекомендовал не распространяться о деталях произошедшего сражения – кто, что и чего, – не хвастаться своими победами и не восхвалять других. Чем были вызваны такого рода рекомендации, Эрик не понял, но как человек военный, принял к сведению. Не болтать, значит, не болтать. Однако на этом дело не закончилось. После контрразведчика появился контр-адмирал со свитой, и всем присутствующим – по списку – были торжественно вручены ордена и медали за «мужество», «героизм», «умелые действия» и все в том же роде. Эрик, к своему удивлению, был не только награжден Военным орденом 2-й степени, – что показалось ему несколько слишком, – но и произведен в младшие лейтенанты. Так что он, как и некоторые другие офицеры, получил вместе с орденом новые погоны.

Это был настоящий сюрприз. В том, что его чем-нибудь наградят, Эрик не сомневался, но чтобы так? Впрочем, осмысливать произошедшее и радоваться повышению в звании Эрику пришлось в одиночестве. В тот же день вечером он получил предписание «убыть на курсы переподготовки» в Эно[34]. Назначение было вполне разумным, – ведь по большому счету Эрик все еще оставался недоучкой, – но кроме того, это означало, что в свой экипаж он больше не вернется. Это было грустно и, возможно, даже несправедливо, но ему – что становилось в жизни Эрика буквально общим местом – даже проститься со своим экипажем толком не дали. Оказалось, что его можно перебросить на Эно с оказией: туда возвращался «почтарь» из флотской эстафеты. И, хотя условия на скутере были более чем скромными, он должен был добраться до столичной планеты всего за пять дней. На деле получилось куда дольше, но в конце концов двадцать пятого июня Эрик оказался в орбитальном терминале космопорта Брабант-центральный.