Пилот мечты

— Здравствуйте, Андрей! Опять вы попали в неприятности, — сказал он и улыбнулся так широко, будто ему доставили не злого пилота с красными глазами, а извещение о выигрыше в «Оборонлото».

— Что? — Я почти кричал. — Что вам от меня нужно?! Я чуть не… Черт, да что происходит?! Мне объяснят?! Я только что попал в аварию! Чуть не попал! А меня в карцер!

— Все в порядке… — начал «секуридад», но я его оборвал.

— Вы находите? В каком, маму вашу, порядке?! Ваши держиморды меня в карцер отволокли! Я даже раздеться не успел! В чем дело?!

— Вот в этом. — Капитан положил на стол некий предмет. — Да вы не стойте, присаживайтесь. Сержант, отпустите его, что за дикость, право слово! И можете быть свободным.

Сержант, козырнув, ушел. Я сел, что даже в легкой «Саламандре» не очень удобно, ведь летные скафандры рассчитаны на совсем иные кресла.

— Что это? — кивнул я на странную штуку.

— Это, друг мой, прерыватель. Кто-то установил прибор на сервомоторе перепускного клапана, который отводит импульс из камеры сгорания в носовые дюзы. Не помню специального термина…

— Тормозной дроссель, — подсказал я. — Не важно.

— Не важно, — легко согласился капитан. — Важно то, что прерыватель сработал на дистанции километра до «Тьерра Фуэга», полностью заблокировав э-э-э… сервомотор тормозного дросселя. Прибор одноразовый, в него встроена емкость с карборановой кислотой, после срабатывания он должен был самоликвидироваться. «Андромеда» неизбежно пострадала бы, и никто не обратил бы внимания на небольшую оплавленность в блоке клапанов. Авария. Несчастный случай по вине пилота или техников. Но ликвидатор не сработал. Так что мы имеем прерыватель и факт несомненной диверсии.

Дальше мы разбирали базовый вопрос криминалистики: кому выгодно. Я — темпераментно, он — спокойно.

Выходило, что номер флуггера, на котором должен был лететь Андрей Румянцев, знало больше сотни человек, начиная с управляющих, заканчивая палубными техниками. И установить прерыватель могли многие.

— По данному факту будет проведено расследование, — обещал капитан. — Проверим алиби, мотивы и возможности всех фигурантов. Хотя я не исключаю, что злоумышленник вне списка подозреваемых. Как говорят в Европейской Директории: знают двое — знает свинья. А тут больше ста человек… Идите, Румянцев. И берегите себя.

Я ушел.

Секуристы трясли и хватали всех подряд. То есть очень тщательно вели следственные действия. Которые, как и следовало ожидать, результатов не принесли.

Я же залез в локальную сеть станции и проверил книгу посещений Сеньора Роблеса с 13–00, когда пришел запрос с Цандера, до 14–00, когда стало ясно, что полечу я.

Короткий список состоял из трех фамилий: Сантуш, Тосанен, Румянцев.

Лично мне все стало ясно.

А еще я испугался.

Глава 4 СЛЕДСТВЕННАЯ ОШИБКА

Август 2621 г.

Орбитальная база «Тьерра Фуэга»

Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер

«Общая численность „Эрмандады“ составляет 37,2 тыс. сотрудников, из которых 325 — военные пилоты второго и более высоких разрядов».

Негосударственные вооруженные структуры и НВФ. Коммюнике ГРУ ГШ ВКС РД от 01.07.2621 г.

Некоторое время все было спокойно. Но прав был Ахилл Мария Мигель да Вильямайора де ла Крус: я притягиваю неприятности, любят они меня. Так что спокойно было совсем недолго.

В результате этого самого «недолго» и тех самых неприятностей, которые до моего тела большие любители, я в третий раз оказался в обществе капитана «Эрмандады». И опять он был прав: новая встреча проходила в крайне неприятной обстановке. Я даже не знал, что на «Тьерра Фуэга» предусмотрены такие занятные помещения. Но чему удивляться? Одиннадцатый уровень — это одиннадцатый уровень, куда хода нет даже высокопоставленному херенте Роблесу.

Начну с конца.

В те часы конец был весьма близок, куда ближе, чем на Наотаре под прицелом джипсианских лазеров. Там я сидел за штурвалом боевого флуггера РОК-14 «Змей Горыныч» и воплощал собой боевую единицу некислого значения, то есть мог побороться за свою жизнь.

Здесь же я сидел на стальном кресле, прикрученный к подлокотникам, и всем своим видом воплощал ничтожество, то есть не мог побороться даже… да вообще ни за что!

— Вы не имеете права! У вас нет никаких доказательств моей вины. И вины никакой нет! — говорил я в сотый раз. — Вы должны передать мое дело в суд!

Говорил? Нет, не так. Сипел, так точнее.