Пилот КБ-61

– Я КБ 61… где мы не знаю… астероид убрали…говорить не могу…ищите по маяку.

Сказав это как смог, я нащупал кнопку радиомаяка на скафандре и включив её снова потерял сознание.

Глава 3

Сквозь полуприкрытые веки я увидел белые стены и кусочек двери, как из тумана передо мной всплыли размытые и не чёткие лица. Я услышал голоса, громкий мужской звенел бодро и жизнерадостно, а отвечавший ему девичий был нежным, но печальным. Открыть глаза полностью в тот раз я не смог, даже не успел ничего подумать. В себя окончательно пришёл ночью, сначала не мог понять где я и что со мной. Больничная койка, стена, закрытая медицинской аппаратурой и большая луна, покоившаяся на верхушке тополя и наполнявшая палату голубым сиянием. Рядом никого, тишина, слабость, веки открытыми держать было тяжело. Помню застонал, в это время открылась дверь за моей спиной, послышались лёгкие шаги и прохладная ладонь легла на мой лоб. Спокойный девичий голос поинтересовался моим самочувствием. Глядя на её милое личико, я даже попытался что- то сказать, но она остановила меня, прикрыв мой рот ладошкой и сказала обычную в этом случае для врачей фразу: «Молчите больной, вам нельзя разговаривать». Поправлялся я быстро и уже через неделю мог по немного ходить. Днём я проходил курс лечения, занимался физкультурой, немного читал. А вечером смотрел фильмы в кинозале или болтал о разных пустяках с Ниночкой, молоденькой медсестрой, стройной и рыженькой, той самой чьё лицо я увидел, когда пришёл в себя. Ниночка была весёлой, но немного педантичной медсестрой, она всегда старалась быть серьёзной и говорила очень правильные слова. Мне нравилось подшучивать над ней, видеть её смущение и растерянную улыбку. Ниночка знала в общих чертах, что со мной случилось и относилась ко мне с подчёркнутым уважением. В её глазах я совершил подвиг, да я и сам, честно говоря так думал, поэтому разговаривал с ней немного с высока и часто слишком умничал.

Однажды ко мне в палату вошёл уже не молодой, но стройный мужчина в серебристом костюме и с сумкой в руке.

– Никишкин Виктор Денисович. Старший инспектор по безопасности ПКС. – представился он. – Мне нужно поговорить с вами Колумб Александрович. Врач разрешил. – поспешил он заверить вставшую ему на встречу Ниночку.

– Пожалуйста! – фыркнула Ниночка и вышла.

– Я вас слушаю Виктор Денисович.

Никишкин открыл сумку, достал диктофон.

– Сами понимаете, разговор у нас будет официальный. – он улыбнулся извиняясь.

Я пожал плечами.

– Колумб Александрович, я вас попрошу рассказать подробнее, что было там в космосе на 12 маршруте.

Я рассказал ему всё, он слушал внимательно, хоть выражение его лица и не менялось, но я чувствовал, что он очень внимателен. Когда я закончил, он немного помолчал, затем спросил.

– Почему был такой высокий уровень радиации?

– Не знаю, но думаю это связано с астероидом, он был какой- то необычный, я таких ещё не видел.

– Почему, чем он был необычный?

– Его было очень плохо видно, только инфракрасный локатор показал его ещё издали, на остальных ничего не было. И в близи он был совсем чёрным, чернее космоса, мне так показалось.

– А ещё что вы заметили?

– Не знаю, так сразу трудно выделить что- то особое, а что говорит Михалыч?

– Михалыч? Это бортинженер? Так вы не знаете, он погиб. Автоматика на стыковочном узле отказала, очевидно из- за радиации, ему пришлось выйти в космос что бы закрепить штанги.

Я смотрел на Никишкина, наверно даже ещё улыбался, но мне стало плохо. Как- то само собой вспомнилось лицо Михалыча, добродушное, как он улыбался, он часто улыбался, иногда мне это не нравилось, мы случалось спорили и Михалыч уступал, но уступал так, что я постепенно соглашался с ним, сам того не замечая. Я не мог представить, что его больше нет. Все эти дни я почти забыл о нём, конечно спрашивал, но в больнице или ничего не знали, или не хотели говорить, на этом я и успокоился. А сейчас узнав сё, мне стало неуютно и тоскливо. Никишкин ушёл незаметно, Ниночка не приходила, я лёг, закрыл глаза и кажется заплакал.

Тоска, излитая слезами,

До грусти снизойдёт.

Михалыч, я даже не мог уже попросить у него прощения, его больше не было. Мне было стыдно, стыдно вспоминать как я гордился своим поступком, как я чувствовал себя героем, необыкновенной личностью, а подвиг совершил Михалыч! Такой простой и обыкновенный, сделал то, на что я может быть и не решился. Этот день во многом изменил моё отношение к людям. Над Ниночкой я перестал подшучивать с высока. А она почувствовала перемену во мне стала уделять мне больше внимания, скоро мы совсем подружились, я даже пообещал взять её с собой, когда стану капитаном межгалактического корабля.

Глава 4