«Пилюли» от животного мира. Мифы и реальность

Необходимое отступление: прошел Бей-Балык — иммунитет не сник

— Было это уже изрядное количество лет назад. Летел я в Красноярск с совещания в Москве, будучи собственным корреспондентом центральной газеты в Красноярском крае. А рядом со мной сильно озабоченный чем-то зам. министра внутренних дел Тувинской АССР. Всю дорогу он молчал, а потом его будто прорвало: «Еду с коллегии МВД с очень нелегкой задачей: провести полную паспортизацию населения. Но ведь у нас в трудных верховьях реки Каа-Хем, притока Енисея, живут отшельники — монахи-черноризцы. Иными словами, фанатики-старообрядцы. Нормальные из них, цивилизованные, живут в поселках, а отшельники, ушедшие от мира, — в землянках и скитах — в верховье, куда и добраться-то невозможно, кроме сплава по Каа-Хему. Так вот, их вера не позволяет иметь фотографию, а тем более «пачпорт». Мы пытались их цивилизовать. Но они фанатично: «Сунетесь — уйдем замирать в горы». Такие случаи «замирания» уже были в раннесоветское время. Причем массовые. Что делать, ума не приложу».

Стоит ли удивляться, что я ринулся туда. Это была моя территория, как собкора газеты. Испугавшись за мою жизнь, зам. министра приставил ко мне в провожатые подполковника Михаила Ефремовича Бочкарева, который в прошлом был начальником тоджинской милиции и хорошо знал те места и даже отшельников. Тем паче, что мне предстояло преодолеть грозный Бай-Балыкский порог, проходя который на специально изготовленных 12-метровых лодках гибли даже многоопытные проводники. Бочкарев же хорошо знал и это сословие.

Так я оказался в сообществе замечательного человека Бочкарева, одного капитана милиции из Сарыг-Сепа и фоторепортера журнала «Советская индустрия». На заимке Чодурлык, преодолев Бай-Балыкский порог, мы ночевали в охотничьей избушке. Бочкарев и капитан милиции — завзятые охотники. Ближе к рассвету они начали меня агитировать: «Рядом солонцы — там наверняка лакомятся маралы. Пойдем вместе — поохотимся».

Я замахал руками: «Нет-нет. Я не стреляю в животных. Поесть еще мясо могу, но поднять ствол — увольте». Меня оставили в покое и ушли. Через полчаса-час слышу звуки выстрелов: значит, охота состоялась. А спустя какое-то время будят и предлагают отведать свежей сырой печени. Я запротестовал, но Михаил Ефремович, смачно поедая еще дымящуюся, как мне показалось, печень, подмигнул: «Очень вкусная и полезная вещь. У нас в Туве это первое блюдо. Володя, не отведаешь — жалеть будешь». Ну, мой принцип: в жизни надо всего попробовать хоть единожды. И я, зажмурив глаза, взял, чуть подсолив, печень на язык. Боже, как вкусно-то. Никакого отторжения. Никакой тошнотворной реакции. Никакого омерзения.

Далее. Я увидел заваленную маралиху… Веселый костерок, дымящийся закопченный котелок, и в него опускаются кусочки требухи. Я видел, как, выворачивая их и промывая в кристально чистой воде Каа-Хема, Бочкарев предварительно рубил их на куски. «Это сычуг, Володя, — сказал он. — Ты когда-нибудь его пробовал? Нет? Но знай, если поешь и накатится что-то в части желания, женщин в округе не предвидится еще неделю».

Разделывая нижнюю часть ног маралихи, Михаил Ефремович пояснил: «Это камус. Он не подвержен влаге. Олень по колени в снегу бродит, а ноги сухие. Именно эта часть шкуры идет на унтайки».

Сложив над костром шатерком кости конечностей маралихи, Бочкарев продолжил мой ликбез. «Мужичка» не пробовал? Внутри костей мозжечок, но так у нас называют то, что внутри них. С ясным намеком на то, какую силу он дает нам, мужикам».

Как опытный сталевар, который без приборов, щекой и, наверное, интуицией чувствует, что металл сварился, плавка состоялась,

Михаил Ефремович вытащил из костра костяшки. Рукоятью ножа постучал о них, пока не отделилась костная оболочка и не выглянул из-под нее белесый жир: «Вот, «мужичок» готов к столу. Но помни, Володя, о чем я предупреждал в связи с сычугом. Это не меньшей силы».

Закрепил Михаил Ефремович мои новые познания в этой сфере, пригласив домой по возвращении в Кызыл. И на столе под занавес появилась «кровавая мэри»: так здесь называют водочную настойку пантов. И снова был предупрежден, но только в части той, чтобы я знал, что, беспременно, «накатится».

Вот так я прошел первый «ликбез», совершенно не подозревая, что кроется в том, что могут подать на стол.

Отмучившийся в походе к монахам-черноризцам в верховьях Каа-Хема журналист Владимир Хрусталёв

Рецепты блюд из дичи

Ушки таежные

Филе лосятины — 360 г, филе свинины — 410 г, репчатый лук — 80 г, молоко или вода — 160 мл; соль, перец, тесто для пельменей.

Приготовить фарш. Филе лосятины и свинины, лук пропускают через мясорубку с крупной решеткой или мелко рубят. Приправляют солью и перцем, добавляют холодное молоко или воду. Из полученного фарша и теста формуют пельмени-ушки. Отваривают в подсоленной воде до готовности.