Пилигримы проклятых земель

Произнося эти слова, я уже начал действовать. Закинул за спину автомат, прижал к себе Пашку, схватил за руку Лизу и, перепрыгивая через скинутые на пол подушки и одеяла, ринулся к двери.

– В машину! Все в машину! – срывая голос, вопил я. – Бегом! Марш! Марш! Марш!

Несмотря на всю серьезность, если не сказать катастрофичность ситуации, где-то в глубине души я поблагодарил неизвестного врага. Его неожиданное нападение избавило меня от неизбежных объяснений с Лизой, от осуждающего взгляда ее больших карих глаз. Я получил отсрочку и теперь мог думать о такой мелочи как спасение наших жизней.

Перед мысленным взором сразу возникли те огромные геометрически правильные углубления в земле, которые я видел на подъезде к Подольску. Заглубленные командные пункты и бункера второго кольца противовоздушной обороны Москвы. Вот, что это было такое. И по ним тоже отработали гравитационной дубиной. Во что при таком ударе превратится куда менее прочное подземное танкохранилище, мне было даже страшно представить.

Стоящий в дверях Главный посторонился, и мы пулей вылетели из кубрика. Я прекрасно понимал, что единственный шанс на спасение – бегство, причем, только на колесах. По-другому просто не успеть. Словно доказательство моей правоты, в темной глубине убежища прозвучало несколько новых ударов.

– Все в машину! – мой крик прозвучал как выстрел стартового пистолета, давший старт отчаянному спринту.

Домчавшись до «восьмидесятки», я подсадил Пашку, подал Лизе ее верную СВД, после чего сам, в спешке ударяясь локтями и коленями о углы и срезы брони, кинулся к люку механика-водителя.

Когда двигатель запустился, я привстал в люке. Пока грузились все остальные, у меня появилось несколько секунд, чтобы подумать о пути отступления. О том, что все три въезда уже наглухо завалены, можно было не сомневаться, значит оставались лишь подъемники. Я знал, что они исправны, да только это был самый медленный способ эвакуации. У нас могло просто не хватить времени чтобы добраться до поверхности.

Половина нашей команды так и не успела спуститься в десантный отсек. Люди просто повисли на броне, уцепившись, кому за что удалось. И все же, несмотря на это, я прогорланил «Двигаем!» и стронул машину с места. В голове мелькнуло: это даже хорошо, что они остались снаружи. Во-первых, ехать тут всего ничего, а во-вторых, все равно ведь придется выгружаться.

Когда мы пересекли стоянку и с ходу влетели под поднятую решетку ближайшего подъемника, вокруг уже громыхало не по-детски. Удары следовали поочередно, то с одной, то с другой стороны. Фонари под потолком бешено раскачивались, воздух наполнился клубами цементной пыли, а по бетонному полу побежали первые трещины. Огромное подземное хранилище сминали основательно методично и наверняка, стараясь чтобы из него не ускользнула даже мышь. Но мы ведь не мыши, и нас не так легко загнать в угол.

– Сгружаемся! – я оставил мотор включенным и, показывая пример, первым полез наружу.

Фары БТРа горели, поэтому внутри подъемника можно было видеть.

– Сгружаемся! – гаркнул я еще громче, и по сравнению с этим моим криком грохот обвала показался тихим и невинным шорохом.

– Вниз! – подписался Леший и вслед за мной спрыгнул на рифленый металлический пол платформы.

– Закрой решетку! – прокричал я приятелю.

– Черт с ней! Времени нет! – отмахнулся Андрюха.

– Закрой, тебе говорят! – взбесился я. – Иначе подъемник не пойдет.

На этот раз подполковник среагировал молниеносно. Он вцепился в край ограждения и со всей своей богатырской силы рванул его вниз. Что задание будет выполнено, я даже не сомневался, а потому кинулся выполнять главную часть работы.

Внутри подъемника имелось четыре ворота, вращая которые можно было заставить платформу двигаться вверх. Аварийный вариант, самый крайний, на тот случай, если электроснабжение комплекса вырубится полностью. Именно тогда экипаж танка плюс дежурный должны были вручную поднять боевую машину на поверхность. Там танк покидал платформу, а дежурный спускал ее вниз для подъема следующей бронеединицы. И вроде бы все хорошо придумано. Чистая механика и гидравлика, а посему система проста и надежна как зубочистка. Но только вот время подъема…

Я постарался не думать о печальном и двумя руками схватился за одну из покрытых пылью железных рукоятей.

– Помогайте, мужики! Взялись! – проорал я, почти сорвав голос.

Одновременно с этим моим криком произошло три события: грохнула опустившаяся входная решетка, Нестеров вцепился в соседний с моим ворот и рухнул туннель, соединявший нашу площадку со стоянкой № 3.

– Крути! – я скорее захрипел, чем закричал и стронул застоявшийся механизм.

Несмотря на стоящий в хранилище грохот, милиционер услышал и тоже навалился на свой ворот. Платформа издала протяжный металлический стон и медленно, очень медленно пошла вверх.

Уже через пару секунд к нам подоспела подмога. На отлично справившийся со своей работой Загребельный стал напарником Анатолия, а ко мне подбежали Фомин и Петрович.

– Нет! – просипел я им. – Там… С другой стороны… Еще два ворота… Живо!