Пилигримы проклятых земель

Откинув тощее солдатское одеяло, я сел на койке, огляделся. В кубрике можно было видеть лишь благодаря открытой входной двери, в которую пробивался тусклый свет от стоящей неподалеку керосиновой лампы. Генератор мы на ночь заглушили, оставив часовому лишь лампу. Ах, вот это кто тут топает как слон! – догадка осенила все еще не до конца растормошившийся мозг и позволила слегка успокоиться. Оставалось лишь непонятным, какого дьявола наш доблестный страж делает в кубрике, когда ему полагается быть снаружи и зорко охранять сон своих товарищей. Мою рожу искривила болезненная гримаса. Вот же цирк-зоопарк, сейчас придется вставлять пистон нерадивому охраннику. Любимое занятие, особенно посреди ночи! Но, как говориться, долг, есть долг. В поисках разгильдяя я стал медленно поворачивать затекшую шею.

– Дядя Максим… – голос прозвучал буквально около самого моего уха, от чего я вздрогнул.

– Пашка? – Узнать говорившего по тихому шепоту, да еще спросонья, было не просто, но я среагировал на это его «дядя». Кроме Павла меня так никто не называл. – Ты как? Почему встал? – забеспокоился я о мальчишке. – Что, плохо?

– Дядя Максим, – пацан повторил еще раз и крепко вцепился в мою руку. – Что-то не так. Что-то рядом. Что-то приближается… – Пашка явно не знал, как объяснить.

– Что-о-о? – протянул я и мигом нащупал автомат. Калаш лежал рядом, на прикроватной тумбочке.

– Я чувствую.

– Как это чувствуешь?

– Сам не могу понять. Только мне вдруг приснилось, что надвигается огромная черная туча и она… – мальчишка запнулся, подбирая слова, – она очень страшная, она словно бомба, которая вот-вот взорвется. И тогда всему конец, всем нам конец!

Сон? А-а-а, теперь понятно, – я почувствовал облегчение и оставил АКМС лежать на прежнем месте. Мальчишке просто привиделся страшный сон. Что ж, бывает.

– Все нормально, Паша, – я положил руку на слегка подрагивающее плечо подростка и вкрадчивым успокаивающим шепотом стал взывать к его разуму: – Мы глубоко под землей, ворота толстые и герметичные, так что нам никакие бури не страшны.

– Нет, дядя Максим, вы не понимаете, – заупрямился мальчишка. – Сейчас я ведь не сплю, но все равно продолжаю ее чувствовать.

– Даже так? – в кубрике было довольно темно, а потому я надеялся, что Пашка не разглядит мою снисходительную улыбку. – Ну, тогда сосредоточься и скажи, откуда она надвигается. – Вполне конкретная задача должна была помочь мальчугану. Он вслушается в себя и поймет, что никакой тучи на самом деле не существует и в помине.

– Сторону что ли указать? – шепотом переспросил пацан.

– Ну да, сторону, – кивнул я.

– Оттуда, – Пашка, не раздумывая, ткнул пальцем в темную глубину спального помещения.

– Оттуда? – мне нечего было ответить, оставалось лишь удивленно покоситься в указанном направлении. Конечно же, ничего нового я там не разглядел, но…

Буквально в то же мгновение где-то вдалеке послышался гул, глухой удар, толчок, от которого завибрировали стены и заскрипели железные двухярусные койки.

В ту же секунду меня словно сдуло с постели. Повскакивали и мои соседи – Леший с Нестеровым. Видать наша с Пашкой беседа их уже давно разбудила. Мужики не встревали в разговор лишь потому, что резонно рассудили: пацану будет достаточно и одной няньки, меня, значит. Зато теперь… Теперь стало ясно, что действительно что-то происходит, что-то весьма и весьма непонятное, и скорее всего опасное.

Никто из нас не успел произнести и слова, как снаружи со стороны стояночной площадки послышалось ритмичное пыхтение запускаемого генератора. Уже со второго рывка движок затарахтел, и под потолком разгорелись электрические лампочки.

– Подъем! – заорал я, хватая автомат.

– Тревога! – поддержал меня Загребельный.

Своим воплем гребаный чекист сделал то, чего я пытался избежать, а именно паники. Какая тут нахрен «Тревога!», когда большая часть нашей команды стопроцентно цивильные граждане! Но дело было сделано и люди заметались в поисках оружия и одежды. Черт, хоть бы не пальнул кто от нервов да по нерасторопности.

Только я об этом подумал, как снова ухнуло. На этот раз ближе, гораздо ближе. Стены заходили ходуном, а с потолка посыпалась штукатурка. Послышался испуганный крик Лизы и отчаянны мат Фомина. Однако все эти звуки перекрыл громкий крик нашего часового:

– Быстрее! Все наружу! – Главный возник в дверном проеме и призывно махал нам руками. Это он включил генератор и предотвратил наше слепое тыкание в темноте. Молодец, не растерялся!

– Что происходит? – заорал в ответ я.

– Гравитационный луч, – прокричал в ответ ханх. – С орбиты ударили гравитационным лучом!

– По нам? – ужаснулась Лиза.

– По этому хранилищу, – выдохнул Главный, давая понять, что возможно это не одно и тоже.

Эхом от его слов стал новый, к счастью все еще далекий удар. Но прозвучал он уже совершенно с другой стороны.

– Бьют наугад! – с надеждой в голосе предположил Нестеров.

– Нет, – я с горечью покачал головой. – Перекрывают выходы.