Пикник и прочие безобразия

— Ну вот, — сказала Урсула, сменив гнев на милость. — Сам понимаешь, переполох был ужасный. Реджи пришел в ярость, потому что Марджери не просто сбежала, но и взяла с собой ребенка и няню.

— Прямо какое-то массовое бегство…

— Конечно, — продолжала Урсула, — отец Перри тоже страшно переживал. Каково-то было герцогу простить адюльтерацию своему единственному сыну.

— Но ведь в адюльтере обычно бывает повинен супруг, — возразил я.

— Мне все равно, кто повинен, — настаивала она. — Была адюльтерация, и все тут.

Я вздохнул. Проблема сама по себе выглядела достаточно сложной без того, чтобы Урсула осложнила ее своими интерпретациями.

— Так или иначе, — сообщила она, — я сказала Марджери, что это вроде как кровосмешение.

— Кровосмешение?

— Ну да, парень-то был совсем еще юный, а ей должно быть известно, что адюльтерация дозволяется только взрослым.

Я подкрепился хорошим глотком бренди. Было очевидно, что с годами Урсула отнюдь не исправилась.

— Знаешь что, — сказал я, — лучше доскажи мне все остальное за ланчем. Я тебя приглашаю.

— О, милый, в самом деле? Чудесно. Только мне нельзя долго задерживаться, я еще должна повидать Марджери, потому что не знаю, где Реджи и когда появится герцог.

— Ты хочешь сказать, — произнес я с расстановкой, — что все эти люди, о которых ты говоришь, находятся здесь, в Венеции?

— Ну, конечно, милый. — Ее глаза округлились. — Я потому и нуждаюсь в твоей помощи. Разве ты не понял?

— Нет, — признался я, — не понял. Но заруби себе на носу — я не намерен впутываться в эти дела. А пока пойдем, позавтракаем… куда бы ты хотела?

— Я предпочла бы «Смеющийся кот», — ответила Урсула.

— Это где же?

— Не знаю, но мне очень хвалили этот ресторан, — сказала она, пудря нос.

— Ладно, я выясню.

Подозвав официанта, я рассчитался и спросил, как добраться до «Смеющегося кота». Оказалось, что он расположен недалеко от площади Святого Марка, и мы быстро дошли до этого маленького, уютно обставленного ресторанчика; судя по тому, что большинство посетителей составляли венецианцы, следовало ожидать, что нас будут потчевать достаточно сытными блюдами.

Мы присмотрели себе столик на свежем воздухе, под тентом, и я заказал мидии в сметане и с петрушкой, а также приготовленную на корсиканский лад баранью лопатку с каштановым пюре. Мы уже принялись за тающую во рту молодую баранину и подумывали о том, чтобы заказать сыр и какие-нибудь фрукты, когда Урсула, глядя куда-то мне за спину, испуганно вскрикнула. Я повернул голову и увидел, как к нашему столику галсами, точно яхта, приближается могучего сложения пьяный джентльмен.

— О Господи, это Реджи, — вымолвила Урсула. — Как он узнал, что они в Венеции?

— Ничего, — подчеркнул я, — главное, что их нет здесь.

— Но они могут появиться с минуты на минуту, — простонала она. — Я договорилась встретиться здесь с ними и с герцогом. Что будем делать? Быстро, милый, придумай что-нибудь.

Как я ни противился, похоже было, что мне не избежать участия в этой нелепой истории. А потому, глотнув для бодрости бренди, я встал, встречая Реджи, который в эту минуту чудом добрался-таки до нашего столика.

— Реджи, милый! — воскликнула Урсула. — Какой приятный сюрприз! Что ты делаешь в Венеции?

— Привет, Урсула, — отозвался Реджи, покачиваясь, с трудом фокусируя взгляд и выговаривая слова. — Я в-в Вен… Венешии, штоб убить одну гряжную крысу… маленькую вшивую гряжную крысу, вот заччем я в Венешии… яшно тебе?

Реджи обладал не только богатырским сложением борца, владеющего всеми мыслимыми приемами, но и широким лицом питекантропа с клочковатой бородой и усами. Лысую макушку обрамляли длинные, до плеч волосы. Далеко не привлекательную внешность дополняли мешковатый грубошерстный костюм оранжевого цвета, красный свитер и сандалии. Тем не менее он явно был способен убить юного Перри, попадись тот ему под руку, и я начал подумывать над тем, как бы выманить его из этого ресторана, пока не появились другие действующие лица.

— Реджи, дорогой, познакомься, это мой друг Джерри Даррелл, — пролепетала Урсула.

— Раджнакомитша, — сказал Реджи, сжимая мою руку в пятерне величиной с добрый окорок.

— Выпьешь с нами? — спросил я и подмигнул Урсуле в ответ на ее предостерегающий взгляд.

— Выпить, — прохрипел Реджи, грузно опираясь руками на стол. — То што надо… выпить… как шледует… большой штакан… сотни штаканов… двойной вишки с содовой.

Я принес стул, он тяжело опустился на сиденье. Подозвав официанта, я заказал виски.

— Ты уверен, что тебе еще нужно пить? — неосмотрительно спросила Урсула. — Мне кажется, с тебя уже хватит, дорогой.

— По-твоему, я пьян? — зловеще осведомился Реджи.

— Нет-нет, — поспешила Урсула исправить свою ошибку. — Просто мне показалось, что не стоит больше пить.

— Я, — Реджи ткнул себя в грудь пальцем толщиной в банан, чтобы мы не сомневались, кого он подразумевает, — я шрезв как тудья.

Официант поставил на стол перед Реджи стакан с виски.

— Выпить, вот што мне надо, — сказал Реджи, поднимая стакан не очень твердой рукой. — Шмерть всем пар… парвшивывым дохлым ариш… ариштократичешким шутенерам.