Пик

— Фиговато, — сказал Сунджо.

— Ты отлично со всем справился. Он отрицательно покачал головой:

— Я едва не сдох. Это все было очень тяжело.

Слово «тяжело» близко не описывало то, через что мы прошли за двое минувших суток. Целая серия чрезвычайно технически сложных подъемов. Я еще никогда не лазал по таким сложным стенам.

— Ты знаешь, где мы? Сунджо застонал:

— По ощущениям? Уже на вершине.

Я рассмеялся и тут же надолго закашлялся. Придя в себя, сказал:

— Может, Запа даст нам сегодня выходной?

— Держи карман шире.

Кое-как мы оделись, не вылезая из палатки, затем высунулись наружу. Идет слабый снег, туман, холодно. Облака закрывали небо уже дня три. У примуса сидят Йоги и Яш.

Йоги что-то сказал. Сунджо побелел от ужаса.

— Что такое? — спросил я.

— Запа заболел.

Я понял, отчего он так побледнел. Запа не из тех, кто болеет, — он выкован из нержавеющей стали. Прошлой ночью выглядел как огурчик.

Мы ринулись к его палатке. Выглядит неважно: глаза налиты кровью, весь в соплях, бледен как смерть. Все же он сел, увидев нас.

— Выходим в Четвертый лагерь после полудня, — сказал он.

Чушь собачья. В этом состоянии он и шагу не сделает, даже если захочет.

— Та же дрянь, что в базовом лагере? — спросил я.

— Наверное, — ответил он, криво улыбнувшись. — А может, я просто старею.

— Какая разница, — сказал Сунджо, — нам надо спускаться. Нам надо доставить тебя к врачу.

— Мы не можем идти вниз, — сказал Запа. — Там нас ждут китайцы. Наше единственное спасение — идти вверх.

— Но нам же в итоге все равно придется спуститься, — заметил я.

— Естественно. Но только с другой стороны.

— О чем ты?

— До Непала отсюда километра два от силы. Наверное, бредит, подумал я. До Моста Дружбы идти отсюда минимум неделю.

Запа вынул из кармана карту и показал на южную сторону вершины.

— Вот это — Непал, — сказал он и показал на северную сторону: — А это — Тибет.

Затем он пальцем провел линию с северной стороны Эвереста на вершину, затем с вершины вниз, на южную сторону.

— А-а! Ты хочешь сказать, мы спускаемся не обратно на север, в Тибет, а на юг? — спросил я.

— Добираетесь до вершины, — сказал он, — затем идете вниз, на юг, в Непал.

— Но мы не готовы идти вниз по южной стороне, — запротестовал я, — у нас нет ни палаток, ни нужного снаряжения...

— Вам помогут шерпы, — перебил меня Запа, — мои друзья. Мы с ними уже связались, они будут вас ждать на другой стороне. А Йоги и Яш доведут вас до вершины.

— А ты как же? — спросил Сунджо.

— А что ты спрашиваешь? Сам видишь, в таком состоянии я лежать едва могу, не то что лезть наверх. Выше Четвертого лагеря я не иду.

— Нет. Мы подождем, пока ты не выздоровеешь, — отрезал Сунджо.

— Он прав, — сказал я. — Мне плевать, успею я на вершину до дня рождения или нет. Лично мне все равно. Мы станем лагерем где-нибудь или останемся прямо тут, пока тебе не полегчает.

Запа покачал головой:

— У нас недостаточно еды.

— Йоги и Яш могут принести еще, дойти до шерпов.

— Это не единственная проблема, — сказал Запа. — Главная — погода. Через три дня будет как раз нужная погода для штурма. И поэтому через три дня вы должны быть на точке выхода.

Я снова выглянул наружу. Снег шел все гуще, туман усилился.

— Откуда ты знаешь, что погода улучшится? — спросил я.

Запа пожал плечами.

Вот же невыносимый черт!

— Хорошо, — сказал я, — допустим. Погода проясняется, мы заходим на вершину, спускаемся по южной стороне. Мы герои и на свободе. А ты как намерен просочиться сквозь китайские кордоны на северной стороне?

— А какие у меня проблемы? Я гражданин Непала. В Тибете нахожусь легально, с паспортом и по визе, с пермитом. У капитана Шека нет никаких законных возможностей меня арестовать. Вы видели, чем закончилась его предыдущая попытка. Не думаю, что они меня арестуют. А если бы даже и попробовали, единственное, что они посмеют сделать, — это депортировать меня, а мне только того и надо. Увидимся на другой стороне.

— Я не думаю, что смогу зайти на вершину, — сказал Сунджо. — Я едва выжил вчера.

— Боюсь, Сунджо, что тебе придется собрать волю в кулак и сделать это, — сказал Запа. — Я очень перед тобой виноват, завел тебя сюда. Так что ты уж постарайся, другого выхода для тебя нет.

Я думал предложить остаться с Запой в Четвертом лагере и спустить его с горы, когда ему полегчает. Но это входило в противоречие с приказом мамы вести себя как самый заправский эгоист. К тому же я очень хотел зайти на вершину. Мой внутренний спор решил Запа. Он улыбнулся и сказал:

— Спасибо, Пик. Я понимаю, о чем ты думаешь. Но я в твоей помощи не нуждаюсь. А вот Сунджо она потребуется.

Я смотрел на него круглыми глазами: как только он догадался? Но я был благодарен ему за то, что решение принял он, а не я. Все же я спросил:

— А как...

Запа поднял руку, давая понять, что разговор окончен.

— Сунджо не сможет зайти на вершину без тебя, — сказал он. — А мне нужно отдохнуть. И вам обоим тоже. Нам сегодня предстоит непростой путь наверх.