Читаем Пиявка голубых кровей полностью

Пиявка голубых кровей

– На воровском жаргоне оно означает пианино, – поделился знаниями Дегтярев.

– Ох, дедушка, видно, судьба вас била, – заметил Паша, – поносила по зонам. У меня тоже дед сидел. Два перстня на пальцах наколото.

– Замолчи, – велел Алексей. – Добрый день всем. Доставка посылки. Она и взаправду с музыкой. Ща! Простите, руки заняты. Секундос!

Сказав последнее слово, Леша наклонился и стукнулся лбом о крышку последнего приюта какого-то несчастного. Из гроба послышалось кряхтение. Нина взвизгнула и унеслась в столовую. Лицо Дегтярева стало похоже на морду нашего мопса Хуча, глаза полковника выкатились из орбит, а щеки расползлись в стороны. Юра тихо попятился в сторону лестницы.

– Что там у вас происходит? – закричал из гостиной Гарик, потом он сам вышел в коридор, неся здоровенную вазу.

Едва младший сын Зои Игнатьевны возник в зоне видимости, как покойник в гробу оглушительно кашлянул, заиграл на гармошке и заорал:

– Я хочу скакать, как новорожденный котенок. Я хочу бегать, как веселый слоненок, но я под автобус попал, и теперь мне тут лежать не вставать, очень громко завывать, и страдать, и стонать. У-у-у!

Игорь икнул, уронил вазу, та упала на пол и снова превратилась в груду мелких осколков. Изо рта Игоря вылетело… Впрочем, мне не стоит повторять то, что произнес сын ректора и основателя НИИ проблем хорошего воспитания. Хорошо воспитанная девушка, услышав подобное выражение, должна изумиться и спросить: «А что это за место, куда Игорь послал вазочку?»

<p>Глава 25</p>

– Паша, неси посылку в комнату, – скомандовал Алексей. – Хозяйка, постелите что-нибудь, паркет вам поцарапаем.

Я, полупарализованная песней, судорожно кивнула, сходила в кладовку, взяла тряпку, принесла ее в столовую и бросила на пол. Грузчики поставили гроб.

– Уух, – выдохнул Паша, – тяжело!

– После операции не выжил я совсем, – соловьем заливался покойник, – заболел, заболел и не встал…

Из-под стола донесся громкий плач. Я испугалась.

– Нина! Тебе плохо! Что случилось?

Няня что-то пробормотала, но из-за мертвого любителя выводить рулады я ничего не расслышала и спросила:

– Леша, можно попросить его… Ну…

Алексей склонил голову к плечу.

– Что сделать надо?

– Он так громко поет, пусть помолчит немного, – сказала я.

Павел ткнул пальцем в крышку. Из гроба опять понеслось кряхтение.

– Нет, нет, – еще горше зарыдала Нина, – пусть рассказывает. Мне его жалко!

– Кого? – не понял Паша.

– Бедненький, ему так тяжело, – простонала няня.

Павел хихикнул.

– Спасибки за сочувствие. Но вы не надрывайтесь от печали, лучше помогите материально.

– Вам тоже нелегко, – согласилась Нина, – не самая приятная работа тяжести таскать. И физически, и психологически неприятно, но…

– Я крепкий, – перебил ее Паша, – а психология моя очень даже довольна, если хозяева не жадные.

– …я говорю о том, кто в гробике лежит, – продолжала Нина, – ой, как ему плохо! Ой, как его жаль!

– Тетя, это не саркофаг с мумией, – заржал Паша.

Нина высунулась из-под стола и задала вопрос, который вертелся на моем языке:

– А что?

Паша не ответил, потому что его скрутило от смеха. Леша же произнес:

– Большеразмерная посылка в праздничном оформлении с музыкальным сопровождением. Самая дорогая услуга нашей фирмы. Ее обычно на свадьбы берут.

Я вздрогнула. То, что сейчас стоит в столовой, один в один гроб из советских времен. Деревянный ящик обтянут ярко-красной материей. По бокам его торчат задорные черные воланчики, на крышке особой формы закреплен букет из еловых ветвей и каких-то неизвестных мне цветов самого траурного вида.

– На свадьбу? – повторил полковник. – Небось теща зятю презент туда положила.

Нина вылезла из-под стола.

– Мальчики, значит, если вы это откроете, то там никого не будет?

– Не-а, – подтвердил Алексей, – что-то лежит, но не покойник точно.

– Вскрывать адресованное доставителю отправление не входит в наши служебные обязанности, – объявил Паша, – но, если хозяин не пожадится, мы все сделаем.

Алексей поморщился, вытащил из сумки, которая висела у него на поясе, инструмент, похожий на большую открывалку для консервных банок, ловко отсоединил крышку гроба и поставил ее у стены.

– Часы! – воскликнул Юра.

И тут у меня зазвонил телефон.

– Дашунечка, – затараторила Надюша, – обожаю тебя. Получила посылку?

– Угу, – выдавила я из себя.

– Все хорошо? – спросила Орлова.

Я встрепенулась.

– Замечательно.

– Ты в восторге от часиков?

– Да, да, да, – заверила я.

– Уточни, в каком восторге? – потребовала Надя.

И далее наш диалог потек своим чередом.

– В бешеном.