Пиджак с погонами

Тут как раз в связи со упомянутым столетием последний мой эпизод всплывает, потом заканчиваем — и по домам. Поскольку я в части был наиболее образованный и незагруженный домашними делами — поручение мне было еще и стенгазету выпускать к 100летию Ильича. Помните, как в "Джине Грине — неприкасаемом" костюмированные смершевцами цэрэушники волокут героя мимо стенгазеты в учебной "Литтл Раше"? Надо было мою грамотность для той же цели применить. Давно я, кстати, хотел на темы грамотности что-то умное сказать — вот и повод.

Самый мной ненавидимый, хуже физкультуры, предмет предмет в школе — это было чистописание. Чернильница непроливашка, вставочка деревянная, перышко 86ой номер со звездочкой штампованной, в расщепе перышка вечно бумажные волокна застревали, отчего и кляксы. Никогда у меня по этой науке больше тройки не получалось, хоть и часами над линованной тетрадкой сидел. При том, что на домашние задания по остальным предметам я все десять лет старался больше пятнадцати минут не тратить, точно как нынче моя восьмилетняя внучка Женечка про отношению к американским школьным хоумворкам. Ну и зачем были все эти страдания?! Авторучкой писал — был у меня хоть и не сильно красивый, но вполне разборчивый почерк. Никогда ни одна машинистка не жаловалась. Нынче вообще не то, что давеча. Хочу — в Times New Roman пишу, хочу — в Arial Black, хочу — еще как. Зачем ребенок слезы лил?

Орфография и знаки препинания — совсем другое дело. Это — необходимость, главным образом, во избежание разночтений. Типа старой байки про "казнить нельзя помиловать". Пока хоть какие-то тексты от руки пишутся, пока не во всех случаях и компьютер проверку и правку делает — грамотность текстов от самого человека зависит. Стараться приходится, чтобы накладки не было. Я-то лично никаких правил, конечно, не помню, да и к окончанию десятилетки не помнил — зато у меня то, что называется "врожденная грамотность". Ошибок почти и не бывает, с филологинями на бутылку против поцелуя спорили. Описки, пропуски, конечно, случаются, даже часто, особо теперь, под старость, когда внимание рассеиваться стало. Ну — не убережешься!

И ещё, знаки препинания на письме заменяют жесты и голосовые акценты с паузами, я привык за свою жизнь говорить в определенной манере — пытаюсь передать ее в текстах. Не всегда получается. Но стремлюсь. Дополнительный ресурс тут могут давать "смайлики", которые эмоционально окрашивают текст, еще более приближая его к живой речи. Но к ним пока привыкли не все. Их расцвет, как кажется, в будущем. Единственный знак препинания, что-то добавляющий к интонации — кавычки. Их иногда в устной речи прямо называть приходится — вот они-то вместе со смайликами явно на подъеме. А остальные — недаром их все Марина Ивановна одним единственным тире заменяла.

За всем этим полагал бы, что чрезмерное значение знакам препинания придавать не стоит. Правописание и вообще языковый нормативизм должны бы знать свое место при живом языке. Оно есть, но оно не во главе списка. Это место очкастого горожанина-писарчука, Лютова[1] при кавбригаде. Приказы оформлять ему. Но не отдавать. Поэзия часто вообще обходится без точек с запятыми. И — бывает вполне понятной.

Возвращаясь к нашим баранам. Дает мне, значит, наша совместная партийно-комсомольская организация поручение выпустить эту стенгазету. Я — человек сравнительно добросовестный. Тем более — командир намекнул, что он на меня представление в Штаб Тыла округа послал на медаль к столетию со дня рождения. Надо бы высокую оценку оправдывать. Блеснуть как-то. Ну вот. Одну статью, про заботу о соратниках, я на вышеописанном семинаре пропагандистов в Белогорске надыбал. Одну с натугой сам сочинил — про гениальные предвидения. В основном, упирал на то, что Лукич был большим энтузиастом строительства Жэ-Дэ Лондон-Нью-Йорк с тоннелем через Берингов пролив, про что я сам из журнала "Техника-Молодежи" вычитал. Картинку наш единственный рядовой под моим чутким руководством из окружной газеты "Суворовский Натиск" перерисовывает. Надо бы еще что-то.

Вспомнил я, что есть у нас в части ветеран труда и общественной деятельности из наших служащих СА. Совмещал он получение заслуженной пенсии с работой в команде ВОХР, что наши резервуары охраняет. Звали вохровца — старший стрелок Грищенко, такой типичный деревенский активист из "Плотницких рассказов" Вас. Белова, вполне еще крепкий и соображающий насчет украсть и выпить. Ну, значит, вызываю я этого Грищенко и говорю: " Старший стрелок Грищенко! Вы у нас ветеран или где? Надо написать для юбилейной стенгазеты заметку "Как я впервые услышал имя Владимира Ильича Ленина" ". За два отгула он согласился.