Пятый угол

Галя достала из кармана бахилы и, присев, натянула их на мои ботинки. Вцепившись в мое плечо с целью поддержать, потому как меня начало пошатывать, а коварные мушки так и витали перед глазами, она помогла мне подняться на этаж, где шла операция.

Усадив в кресло в пустом коридоре, попросила подождать, да и иного выхода у меня не было. Уйти я не смогла бы, не то сейчас состояние, да и как я могу оставить Олега в такой ситуации, ему нужна помощь, нужна поддержка, ему нужен близкий человек рядом.

Чтобы не происходило между нами в последние месяцы, сколько бы не отравляли друг другу жизнь, но сейчас я не готова, не по морально-этическим, не по другим соображениям оставить его здесь одного.

«Держись, приятель», — прошептала я одними губами, сильнее сжимая кулаки.

За окном медленно забрезжил рассвет. Жемчужные облака с накрапывающим дождиком, все ближе, на цыпочках, осторожно надвигались на город, который кажется замер, ожидая исхода сегодняшней ночи. Дождь, проклятый дождь барабанил по стеклам, постепенно усиливаясь.

Небо плакало, сначала беззвучно, но с каждой минутой гул нарастал и вот он уже звучал так громко, что было ощущение, что мои барабанные перепонки сейчас лопнут.

Дверь с едва слышным скрипом распахнулась, и в коридор шагнул Костя, на его униформе отчётливо были видны капли крови, в руках он держал медицинскую маску.

Встретившись со мной взглядом, он молча стоял несколько минут, просто смотрел на меня своими синими глазами, которые от усталости приобрели васильковый цвет, а потом медленно качнул головой, будто отвечая на мой немой вопрос.

Ноги подкосились и, если бы не стена сзади, я бы точно рухнула на каменный пол. Медленно сползла, ничего не ощущая, все звуки разом собрались в микроскопический пучок, сузились до размера игольного ушка, чтобы потом словно залп фейерверка взорваться в голове сотнями искр.

От этой канонады казалось можно потерять сознание, но боль внутри: нестерпимая, жгучая, не позволяла провалиться в спасительное забытье.

Застланным слезами взглядом я пыталась сфокусироваться на Косте, но ничего толкового не вышло. Его силуэт был размытым, расплывался с каждой секундой все больше, пока вообще не превратился в туманное пятно. Через этот белый кисель невозможно было ничего рассмотреть. Как ни старайся, лишь одна мысль билась в голове, страшная, какая-то нереальная.

«Олега больше нет», — вновь пронеслось внутри, будто порыв ветра отвесил оплеуху.

Градов присел напротив меня на корточки, и только теперь я смогла заметить, что и его глаза полны влаги.

— Прости, — прошептал он: — Я пытался сделать все возможное, но не всегда получается так, как мы того хотим.

— Это все из-за меня, Кость, — слезы покатились по щекам, обжигая кожу лица, скатываясь на колени каплями, чем-то напоминающими дождь за окном.

— Катя, — положил Градов ладонь на мое плечо, — ну что ты такое говоришь, Олег… — Костя сглотнул, — он врезался в опору моста. Подушки безопасности не сработали, у него были минимальные шансы, слишком серьезны были повреждения.

— Ему было больно? — захлебываясь от соленых ручьев, задала я совершенно ненужный вопрос. Но мне так хотелось надеяться, что ему теперь легко и уходил он безболезненно, просто не поняв ничего, просто заснув.

— Кать, — вытирая слезы тыльной стороной ладони с моих щек, произнес Градов: — Нет, ему не было больно. Он ничего не успел понять, все слишком быстро и резко.

Хотелось верить, что док сейчас говорит правду, внутри я чувствовала себя дико виноватой перед Олегом, ведь было ощущение, что не зря он приезжал в этот вечер ко мне, хотел поговорить, он ведь даже попросил прощение… А я… дура безмозглая, Господи, какая же я идиотка… Надеюсь, когда-нибудь он сможет меня простить.

— Пойдем, — Костя забросил мою руку себе на плечо, подхватывая меня и прижимая к себе.

Да, тепло человеческого тела — это, наверно, сейчас лучшее лекарство. Просто ощущать кого-то рядом, кого-то живого, кто не будет лезть в душу, задавать лишних вопросов и кружить вороном.

— Куда мы?

— Домой. Подождешь меня, хорошо?

Я молча кивнула, да мне по большой части уже все равно что делать. На смену горечи пришла апатия, когда хочется сидеть истуканом и пялиться в одну точку, чувствуя, как боль растекается ядом по венам. Кажется, сейчас это можно было ощутить физически, до того она была остра.

— Надо сообщить его родным, — пробормотала я, тяжело вздыхая, — похороны…этим должен ведь кто-то заняться.

— Сообщат, не волнуйся. Впереди еще вскрытие…

— Кость, он приезжал ко мне вечером, буквально за пару часов до аварии.

— Что ему нужно было? — резко остановился Костя и взглянул на меня недоверчиво.

Его взгляд буравил, словно пытался протереть на мне дыру. Неужели Градов мне сейчас не доверял, подозревал в чем-то, ревновал черт возьми?!

— Ничего, — пожала я плечами. — Просто хотел поговорить, извинился за свой поступок.

— Ты же не думаешь, что это был суицид?!

— Я даже поверить не могу, что его больше нет, — закрывая лицо ладонями, простонала в ответ. — Вот был человек и нет, Кость, ну как такое возможно?!