Пятый representative

Боря допел куплет, затих, взял в руки учебник и продемонстрировал, что он уже послушный ученик. Боря был основным нарушителем спокойствия. Но в общем в нашем классе было много талантливых ребят, которые находили более интересные способы для развлечения. Грызть гранит науки приходилось довольно активно, так как большинству из нас предстояли конкурсные экзамены для поступления в институт. Это не означало, что мы не «сачковали» занятий. Причем этой пагубной страсти были подвержены все: и хорошие и плохие ученики. При хорошей погоде мы шли на стадион или в парк, при плохой, как в этот день, собирались у кого-нибудь из наших, чьи родители были на работе.

И в этот дождливый день мы смылись с третьего урока и отправились на квартиру нашего ученика Анатолия. Когда компания была в сборе, Толя позвонил в школу к секретарю директора и великолепным баритоном попросил немедленно передать, что Александра Мацебекера срочно требуют в райком комсомола.

Саша был одним из активных участников наших деяний. Он совмещал в себе совершенно несовместимые, как правило, вещи. Он был нашим идейным лидером – секретарем комсомольской организации школы, и, в то же время, принимал участие во всех наших вольных мероприятиях. Он вообще был на редкость сильным и организованным человеком. Невысокого роста, широкоплечий, смуглый, с пронзительными голубыми глазами, он ходил в кожаном пальто и приблатненной кепочке-восьмиклинке. В нем чувствовалась внутренняя духовная и физическая сила. Саша слегка то-ли картавил то-ли грассировал. Самым удивительным было то, что его одинаково уважало школьное начальство, считая лучшим комсомольским лидером, и все блатные нашего района, считая большим авторитетом. Если у кого-нибудь появлялись проблемы с блатными, лучше всего было прямо обратиться к Саше – нашему комсомольскому лидеру, и он эти проблемы решал как-то легко, между делом. Как-то меня подкараулили Бараны и потребовали, чтобы я вернулся во двор, в их шпану, я сказал об этом Саше, и через два дня вопрос был решен. Утром подошел ко мне младший Баран и протянул руку:

– Что же ты сразу не сказал, что ты вась-вась с Мацой? С тобой нет базара.

Сидели мы обычно у Анатолия или у Евгения. Беседовали, обсуждали спортивные новости, валяли дурака, играли в карты по маленькой, так как доходы у всех были довольно слабыми, или блиц в шашки навылет. Кстати Толя и Женя впоследствии стали отличными актерами. Анатолий приводил к нам на вечера своего напарника по студии – актера Волкова, и они ставили сцены из Лермонтовского «Маскарада». Евгений великолепно читал стихи и прозу. Сцена его вылечила – в жизни он заикался, но, как только выходил на эстраду, речь его становилась гладкой и выразительной.

Звонок из райкома комсомола действовал безотказно. Саша появился через двадцать минут и произнес стандартное: «Если кворум есть, можем начинать». Азартные игры он уважал, но при этом категорически, как комсомольский лидер, запрещал играть в долг или занимать деньги. Он и говорил так на полном серьезе:

– Что ж ты за комсомолец такой, что продул все бабки и не можешь взять себя в руки и остановиться? Остынь! С такой везухой лучше играй в шашки, а еще лучше в поддавки, а к нашему столу не подходи.