Пятый Посланник

Впрочем, стоит ли удивляться? Наверняка все Кшатрии отличаются ускоренным метаболизмом, а мне еще и достался Дар Темной Крови. Если в этом мире мое тело может за считаные часы залечить рану и срастить сломанные ребра – чего ему стоит расщепить пару фунтов жира или выстроить немного мускулатуры?

На четвертый день пути я поспорил с Меруканом, что смогу протащить оба мешка ровно тысячу шагов… и через две тысячи усадил на плечи еще и его самого. И даже постепенно сменившие пустыню скалы уже не вызывали никаких затруднений. Я легко перепрыгивал с камня на камень, и теперь уже мне приходилось ждать обливающегося потом Мерукана.

Я почти перестал пользоваться энергией Джаду – и даже не для того, чтобы тренироваться. Просто мне вдруг захотелось послать к черту все: и демонов пустыни, и Амрита с ярлом Виглафом, и Владыку Алуру и даже собственное прошлое. Перестать бы Ричардом Джеймсом Коннери из Саннидейл, Сан-Франциско, Калифорния, или загадочным Владыкой Риком, и стать Безымянным. Таким же, как Мерукан. Простым парнем, который тащит мешок с припасами в Ашрей.

И это мне, черт возьми, удавалось. Я сбросил два десятка фунтов, и всего за несколько дней пути все не защищенные от яркого солнца пустыни части моего тела покрыл ровный темный загар. Если бы не отросшая за время пути и выгоревшая до рыжего борода, меня вполне можно было бы принять за необычайно рослого парня из местных.

А когда после очередного дневного перехода развалились купленные за двадцать баксов в «Гудвилле» ботинки, превращение завершилось окончательно. Мерукан уже не в первый раз удивил меня, оказавшись еще и мастером на все руки. За какие-то полтора часа он с помощью ножа, иглы и чудом отыскавшихся на дне одного из мешков кусков кожи сотворил для меня некое подобие собственных башмаков. А заодно еще и штаны из обрезков ткани взамен окончательно истрепавшихся и до сих пор покрытых пятнами крови джинсов.

Я спрятал обноски в трещину в скале и, подумав, соорудил сверху крохотную пирамидку из камней. Получилось что-то вроде надгробья – я похоронил остатки того, что было на мне в тот день, когда я появился в этом мире. И вместе с барахлом из Сан-Франа будто бы умерла и какая-то часть меня.

Ленивый и неповоротливый увалень из Саннидейл скончался, уступив место кому-то другому. Не Амриту, не ярлу Виглафу – но уже и не мне-прошлому. Уж не знаю, какую судьбу заготовила мне гребаная ящерица на руке, но если уж я каким-то образом продержался здесь уже целую неделю – продержусь и еще.

И как знать, так ли Владыка Алуру обрадуется нашей встрече, когда она, наконец, состоится.

– Покойся с миром, Ричард Коннери… – Я подставил лицо утренним лучам солнца и вдохнул стремительно нагревающийся воздух. – Гребаная ты толстая задница.

Глава 21

Оплакивать почившего вместе с ботинками и джинсами упитанного лентяя мне пришлось недолго. Через несколько миль, Мерукан вдруг замедлил шаг и развернулся ко мне.

– Мы пришли, – улыбнулся он. – Ашрей прямо перед тобой, Владыка Рик.

– Твоя голова опустела, как вымя голодной козы? – Я уставился на увитую то ли плющом, то ли каким-то его местным аналогом скалу. – Или вздумал шутить надо мной, сын плешивого верблюда?

То ли солнце слишком сильно припекло Мерукану голову, то ли он просто решил меня разыграть – но выросшая слева от нас покрытая зеленью каменная стена нисколько не напоминала поселение Безымянных… или поселение вообще.

– Лишь мудрый заметит скрытое, – улыбнулся Мерукан. – Дураку же не увидеть и того, что у него под носом.

– Я сам вижу перед собой дурака. – Я не собирался сдаваться. – Разве камень похож на дверь в Ашрей, брат тысячи змей? Или мне пробить ее твоей головой?

Палящее солнце и тяжелый мешок за плечами не слишком-то располагали к манерному общению, и за путь от Моту-Саэры я научился сносно ругаться на местный манер. Но до Мерукана мне, конечно, было еще далеко.

– Не нужно колотить меня о камень, Владыка Рик, ибо с твоей силой сравнится лишь твое скудоумие. – Мерукан шагнул к скале и осторожно раздвинул заросли. – Я сам открою тебе дверь.

Проклятье! Я бы никогда даже не подумал, что здесь может быть проход. Прямо под зеленой завесой скрывалась щель. Будто бы кто-то огромный ударил в скалу, но не расколол ее надвое, а оставил лишь небольшую трещину. Настолько узкую, что мне пришлось протискиваться в нее боком.

– Как могло получиться такое? – Я уставился на смыкавшийся прямо над головой камень. – Вы сами пробили здесь ход?

В то, что закрытый со всех сторон коридор в толще скалы создала сама природа, как-то не верилось. Слишком уж он получился удобным и прямым.

– Никто не знает, когда появился Ашрей. – отозвался Мерукан. – Даже старики говорят, что Безымянные жили здесь с того самого дня, как Создатель Тримурти расколол Золотое яйцо и сотворил из его скорлупы землю и небо.