Пятый кодекс

– Хорошо бьёшь, малый! – заметил Сантьяго сквозь смех друга. Это был молодой человек с угольно-чёрными волосами и жгучим взглядом из-под не менее чёрных бровей, лет тридцати, знавший Родригеса с самого детства. Только тогда они играли в гольф, но с возрастом их игры приобрели другую окраску. Сантьяго отхлебнул пива. – Дорогой выстрел, чико, но я ещё не сделал своего.

– Не забудь, каждый удачный выстрел увеличивает ставку на тысячу песо, – напомнил Родригес.

Сантьяго кивнул и добавил:

– А каждый промах обнуляет банк в пользу соперника. Как обычно, – и перезарядил своё оружие.

Его целью был маленький, худой индеец. Сантьяго целился недолго, и вскоре его банка из-под пива оказалась приблизительно там же, что и после выстрела Родригеса. Маленький индеец с заклеенным ртом стоял на коленях, дрожа всем телом и опустив голову.

– Йес-с-с, – удовлетворённо ответил Сантьяго и достал сигару.

– Так не честно! – притворяясь обиженным, воскликнул Родригес. – У тебя худой, а у меня видишь, какой кабан. Ты так в своего и не попадёшь, даже если захочешь!

– Зато если ты попадёшь в своего, я сорву джек-пот, – захохотал Сантьяго. – Ну, дай же мне хоть раз выиграть, брат. В прошлый раз, когда мы стреляли из «беретты», я полголовы индейцу снёс… А когда твой завернулся от инфаркта, ты платить не захотел.

– Ну, правильно, я же не попал! – азартно откликнулся Родригес.

– Ты ведь всё равно стреляешь лучше меня.

– Кто на что учился, – спокойно ответил Родригес и опять прицелился.

К этому времени двое здоровенных телохранителей карлика, больше напоминавшие циклопов, чем людей, подняли плачущего Эскобара и его собрата по несчастью на ноги, и стрельба двух зарвавшихся отморозков продолжилась.

Это длилось не менее получаса. Садисты-любители всё стреляли и попадали, и каждый раз «мишени» падали, и каждый раз «циклопы» поднимали их и ставили новые жестянки из-под пива им на голову. И каждый раз несчастные мужчины думали, что следующий выстрел станет смертельным. Под конец жуткой игры рука Сантьяго дрогнула, и маленький индеец упал с отстреленным ухом, извиваясь от боли.

– Один – ноль! – заключил Родригес, выкинув пустую обойму. – Ну что, ещё по одной?

– Да ну тебя! – обиделся Сантьяго. – Не человек, а машина для убийства. Никогда не промахиваешься… Не хочу. Пойду купаться.

Брокер встал и под добродушный хохот друга, взяв с собой недопитый бокал с пивом, пошёл к бассейну, располагавшемуся с другой стороны стрельбища. Родригес сделал жест, и к нему подвели издёрганного Эскобара, сняв пластырь с его губ.

– Ну что, цветной? Повезло тебе?

Эскобар жадно хватал воздух освободившимся ртом.

– Налейте ему рому, – приказал карлик «циклопам», – пусть обретёт дар речи.

Через несколько минут Эскобар, выпив крепкого ямайского рому, пришёл в себя.

– Родригес, я… я хотел ска…

– Ты же знаешь, что я тебя не убил бы. Я никогда не промахиваюсь, – улыбаясь, сказал карлик. – Не надо меня злить. – Родригес налил себе в фужер. – Дело должно быть доведено до конца. Женщина должна быть доставлена ко мне. Сегодня же… Не знаю, как ты это будешь делать, но… Эскобар, друг мой разлюбезный, я в следующий раз могу и промахнуться… На всякий случай возьми вот этих, – указал он на двух великанов, стоящих сзади.

Ночь заканчивалась, но Андрею не спалось. Круговерть последних дней не давала журналисту покоя, и было больше вопросов, чем ответов. Слежка, попытка похищения Изабеллы. Кому это нужно? Зачем? Куда он влез, что, не успев завести друзей в Мексике, обильно обзавёлся врагами? Причём этих врагов он даже не знает в лицо… Сейчас вот этот арест. «Обезьянник». Депортация… Ладно, главное – Изабелла жива. С таким багажом, как она, продолжать опасную экспедицию – большая глупость. Андрей отчасти был рад, что совсем скоро они все сядут в самолёт и улетят из этой страны подальше.

Руслан и Изабелла, намаявшись, спали в углу на лавочке, и Андрей, посмотрев на них, улыбнулся: «Дети ещё совсем. Зачем я их взял с собой? В „обезьянник“ вот попали с журналистом. Ну, ничего, будет что вспомнить».

Внимание Андрея привлёк тихий скрежет в стороне входной двери. Полицейские, охранявшие изолятор, мирно спали. Андрей сразу почувствовал неладное.

– Капрал! – громко позвал он одного из полицейских, но никто не ответил.

При этом скрежет в двери прекратился. Но Андрей не унимался и продолжал звать полицейских. Через минуту к решётке подошёл заспанный мексиканец без кителя в рубашке.

– Тебе чего, европеец, не спится? – угрюмо спросил он.

– А ты чего спишь? Ты же на службе! – парировал Андрей.

– Тебе что, спокойно не живётся, бандюга? – рассердился полицейский и потянулся к кобуре.

Изабелла, проснувшаяся от крика Андрея, взвизгнула и разбудила Руслана.