Пятое приключение Гулливера

— Погодите, погодите, — удерживают его. — Такое хорошее начало.

— Но я заметил. Я могу ошибиться, но…

— Пустяки, вас никто не узнает… Завтра — и конец. Мы вас отпустим…

Человек с вывернутым глазом поднимается по лестнице, входит в кабинет товарища Плотникова. Товарищ Плотников любезен с этим человеком.

— Вы получите работу… Мы расширяем дело… Я вас отлично знаю…

Человек с вывернутым глазом интересуется гражданами, которые только что вышли от товарища Плотникова.

— Это англичане, — отвечает товарищ Плотников и улыбается.

— Англичане? Но один меня очень интересует…

— Мистер Бридж? — догадался Плотников.

По описанию действительно: мистер Бридж.

— Но мне в равной степени подозрительна и вся компания!

10. Атаман Скиба

Из многочисленных забытых нами героев мы оставили одного в весьма неприличном для него положении: мы говорим об Иване. Мы оставили его убегающим во все лопатки от столь нестрашных врагов, как Ефрем и Нефед — сторожа шокоровского сада — и притом он бежал, напуганный каким-то несуществующим привидением, и вдобавок бросил на произвол судьбы совращенного им на это дело товарища.

— Чертовщина! Старому дураку простительно — а мне? Привидение! Да я голову даю — у этого привидения можно было нащупать кости…

Иван сжимал кулаки, представляя столь приятное занятие, как нащупывание костей у привидения.

— Только как он попал туда?

Иван шел по дороге на станцию. Уже медленный поднимался рассвет, над болотом и лесом стоял белый полупрозрачный туман, зеленело небо и веяло тонким холодком. Вот уже недалеко семафор, протянувший вверх единственную руку. Громыхает поезд.

— Опоздал…

Следующий через пять часов. Идти на вокзал? Но Иван не любил чаще, чем надо, встречаться с некоторыми лицами, которые по долгу службы обязаны присутствовать на вокзалах. Он предпочел отдохнуть в стогу, спокойно проспал все эти пять часов, и только перед приходом поезда явился на станцию.

Он уже взял билет, он уже вышел на платформу — как заметил одинокую фигуру, спокойно прогуливающуюся по этой платформе.

— Он. Несомненно, он…

Что-то не уловимое словами подтверждало странное сходство этой прогуливающейся по платформе фигуры с той фигурой, что только на миг мелькнула в подземелье.

— Вот так штука!

Если бы Иван мог знать, какая кутерьма поднялась в Шокорове из-за этого привидения, он, может быть, не побоялся бы и подойти к нему. Но где он еще мог встречать этого человека?

Где? Да, чемодан… Иван вспомнил — но это профессиональная тайна. И чтобы странный незнакомец не узнал по каким-либо признакам его, Ивана, обычной профессии — Иван не решился подойти ближе и удовлетворился только подробным осмотром костюма: клетчатый широкий сюртук, такие же брюки. Впрочем, описание это нам так знакомо…

На вокзале Иван не видал, куда исчез незнакомец, — он спешил в Кривой переулок в дом Петра Степановича Бахрушина.

— Плохие дела, хозяин…

Старик был взволнован.

— Плохие? Ты был там? Ты сделал все, как я говорил? Ну?

— Ну и ничего, — угрюмо отвечал Иван, — раньше нашего догадались…

— Раньше нашего! Ты обманываешь, подлец! Я тебе как сыну доверил… А ты!

— Бог видит, не виноват, Петр Степаныч…

Старик внимательно посмотрел в глаза Ивану.

«Да. Меня не так-то легко провести, — пожалуй, он и не виноват».

Потом вслух:

— Не отпирайся! Куда ты пойдешь с такими вещами! Ты и десятой доли не выручишь! А я… Ты знаешь, что я тебе обещал…

Иван все это великолепно понимал. Он и не думал обманывать. Торопливо рассказывал все — о Кузьме, о привидении, о бегстве. Старик слушал и покачивал головой.

— Кто ж это мог быть? Василий? Василий не может знать… Никого тогда не было в Шокорове… Дмитрий? Но он далеко… Николай? Вернее всего, — но что известно о Николае? Он, наверно, убит…

Старик и забыл, что надо отпустить Ивана. В дверь постучали.

— Кто там?

Минута нерешительности — стук еще громче. Старик посмотрел на Ивана. Иван на старика. Старик открыл дверь и, не давая ни слова сказать пришедшему:

— Are you, mr. Bridge!

Василий понял, что ему надо выдавать себя за англичанина. Но Иван — Иван, увидев Василия, застыл на месте и долго пялил на него удивленные узкие глаза. Наконец, выйдя из столбняка, он оттянул старика за рукав и прошептал;

— Он… Этот самый…

— Потом… Придешь после, — тихо прошептал старик — Иди…

— Ушел? Я тебе деньги принес, дядя…

Старика удивило: что-то новое в тоне Василия. Нет прежней заносчивости. Может быть, он виноват? Чувствует это и скрывает?

Василий небрежно отсчитывал деньги. Старик подхватывал их на лету и прятал.

— Ты думал, я обману!.. Нет, Василий Бахрушин не обманет…

Откуда у него деньги? Конечно, он был там… Выпытать? Может быть, он сам сознается?

— Садитесь, Василий, поговорим…

Молчание.

— Ты, может быть, хочешь спросить о чем, дядя?

Опять в тоне Василия чуждая нотка. Он как бы одряхлел за этот день. Усталый тон.

Старик вытер вспотевший лоб.

— Да… Скажи мне по правде — ты был в Шокорове?

— Я? В Шокорове? Зачем? Как тебе могла прийти в голову такая мысль? Не был, не буду, и завтра же я уеду… Совсем…

Конечно, он говорит правду. Да и как он мог успеть? Так кто же тогда? Кто?