Пятница, 13 число (сборник)

Из-за кулис, пошатываясь, появляется Петр Иванович, старается понять, где он, оглядывается. Игорь Алексеевич и Владимир Николаевич не замечают его.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. По телевизору призраков показывают каждый день.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Дурят народ. Человек идет на работу, там не выдают зарплату, он с остатками денег – в магазин, там резко поднялись цены, уже ничего не купишь, он спешит домой к жене, но ее уже нет.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Убили.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Почему убили?.. Почему у нас все новости начинаются с «убили»?.. Она ушла к матери… к своей матери, к его теще. И вот человек ложится в холодную постель, открывает посреди ночи глаза… и видит…

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Тещу!

ВЛАДИМИР АЛЕКСЕЕВИЧ. Призрак. Нервы у него воспалены, отсюда галлюцинации, предчувствия. В конце концов человек внушает себе то, чего нет на самом деле. Вот мне сейчас мнится, что он стоит за нашими спинами.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Кто?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Призрак Петра Ивановича. Не оборачивайся!

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Почему? Окаменею?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Не знаю, лучше не смотреть. (Снимает руку с плеча Игоря Алексеевича, делает несколько шагов вперед.)

Петр Иванович подходит сзади к Игорю Алексеевичу, кладет руку ему на плечо.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Значит, призраки есть.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Нет, всё в нас: и святое, и грешное. А в чистом виде нечистая сила существует только в сказках. (Делает еще несколько шагов вперед.)

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (наблюдает за ним, косится на руку, лежащую на плече). У тебя сколько рук?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Две.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Точно?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Тогда эта чья?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (оборачивается, крестится) . Свят, свят, свят!

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Призрак?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (крестится) . Свят, свят, свят!

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (крестится; руке на плече) . Кто ты?.. Кто там?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Свят, свят, свят. (Крестит Петра Ивановича.) Сгинь, нечистая сила!

Игорь Алексеевич медленно опускается на колени.

Сгинь, нечистая сила!

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (воет) . «Стою на полустаночке в цветастом полушалочке, а мимо пролетают поезда». (Оборачивается.) Петя! Это ты?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. А я абхар ис ин нуль хотаб. Брель ну да як иссаля, иссаля, мамур.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Петя, это ты?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. У дур гляхма насат о кыр, о кыр, о кыр! Исса-ля-Муххамед.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Петя, это ты?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Не знаю.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Ты жив! Господи, ты жив! (Бросается к Петру Ивановичу, обнимает его.) Как я рад тебя видеть! Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!.. Как ты себя чувствуешь?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Плохо… Голова трещит. Мне стало дурно, да? И вы отвели меня за кулисы?

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Да, тебе вдруг стало плохо.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Ни с того ни с сего. И мы отвели тебя.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Знаешь, нечистой силы нет. Ты был прав, ее рождает страх, а убивает стыд. На самом деле нечистой силы нет.

Петр Иванович кивает.

Ни чертей, ни леших, ни домовых.