Пятница, 13 число (сборник)

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, показалось, что лучше.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (подходит, берет его за запястье) . Пульс прерывистый.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Дыхание?

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Слабое.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Зрачки?

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Бегают.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Прощайте.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Перестань! Возьми себя в руки.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Нет, прощайте.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Как тебе не стыдно?!

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Живите дружно. Делитесь с ближними и дальними, не всё себе. Уступайте места инвалидам и беременным. Поддерживайте отечественного производителя.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Похоронить где?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. У Кремлевской стены.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Там не хоронят.

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Сейчас за деньги хоть в Мавзолее… Нет! Нигде не надо хоронить.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Почему?

ПЕТР ИВАНОВИЧ. Мне лучше.

Владимир Николаевич размахивается колотушкой, бьет Петра Ивановича по затылку. Петр Иванович обмякает. Игорь Алексеевич и Владимир Николаевич успевают подхватить его, оттаскивают за кулисы, возвращаются.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (в зал) . Дорогие друзья, от нас ушел замечательный человек, талантливый писатель с самобытной, неповторимой речью. Мы последнее время ругаем наших юмористов и сатириков, а много ли их? Тысячи людей могут заставить нас плакать, и только единицы – смеяться. Редкостный по своей красоте талант покойного бесил отечественных дантесов. И вот русская земля в очередной раз осиротела.

Владимир Николаевич плачет. Он умер, но дело его живет и будет жить в радостном смехе тысяч людей. К нему не зарастет народная тропа. От нас ушел не только выдающийся писатель, но и замечательный отец троих малолетних детей, заботливый сын, последняя опора престарелых родителей. А кто приласкает теперь прекрасную безутешную вдову?

Владимир Николаевич горько плачет.

Пусть тот, чей плоский ум и заскорузлая душа замыслили это зло, не знает ни счастья, ни покоя.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Перестань. (Дергает Игоря Алексеевича за рукав.)

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ (в запале) . Пусть никогда не увидит он в ответ человеческой улыбки, пусть знает, что месть настигнет его! Будь он проклят, мерзавец!

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (массирует сердце) . Страшно мне.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Пусть задохнется он от смрада собственного дыхания!

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Душно мне.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Пусть застынет кровь в его гнилых сосудах!

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ. Холодно мне. Как я мог сделать это?.. Сейчас так ясно, что нет никаких темных сил. Есть люди, разные: умные, глупые, веселые, грустные, а между ними – любовь, алчность, зависть, ненависть, симпатия, страх. Но никто не имеет права отбирать жизнь у другого… Господи, как у меня поднялась рука?.. Неужели, Господи, чтобы понять, что нет никакой нечистой силы, нужно лишить другого жизни?.. Теперь его призрак будет преследовать меня днем и ночью.

ИГОРЬ АЛЕКСЕЕВИЧ. Значит, призраки есть.

ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ (кладет руку ему на плечо) . Мой бедный друг, ты не понимаешь. Это образ, образ измученной совести. Призраков не существует.