Пятнадцатый рай

Про друзей Екатерины Коршунов ничего не знал, но, скорее всего, они не были так уж близки, раз даже не вспомнили, как, когда, куда и с кем она ушла из ресторана. Такова уж дружба, основанная на совместном употреблении алкоголя, наркотиков и скольжении по кромке вечеринок и закрытых московских тусовок «только для своих». Коршунов и девушка вышли из ресторана порознь, встретились только на парковке. Забавно, что их так никто и не запомнил. Ни единая живая душа.

Как будто это была судьба.

Она стояла, опершись задом на капот его машины, и обнимала себя за плечи. Было довольно холодно, а на ней, кроме блузки, почему-то ничего и не было. Константин снял с себя пиджак, тогда все постоянно ходили в дурацких цветастых пиджаках, и надел его на ее плечи.

– Ого, да ты прямо джентльмен? – хохотнула она. – Ты должен знать, что я не слишком-то жалую джентльменов, они вечно оказываются скучными да вялыми, спать с ними тоскливее, чем сидеть в Ленинской библиотеке. Я бы даже сказала, что в Ленинской библиотеке можно придумать кое-что поинтереснее, если прийти туда НЕ с джентльменом.

– Не беспокойся, я не разочарую тебя. Если я и подам тебе руку, то только чтобы ты ее целовала, – пообещал Коршунов, и Екатерина снова хихикнула.

– Я могу целовать разное, мой господин, – бросила она игриво, и Коршунов против воли рассмеялся, снова почувствовав острую эрекцию. Это было и некомфортно, и приятно сразу. Он рассмотрел возможность трахнуть ее прямо тут, в машине на стоянке, но эту идею пришлось отмести.

В машине спал Максим.

Они вспомнили о нем только после того, как завели машину и включили музыку. Вернее, даже не вспомнили – Екатерина заметила его, спящего так крепко, что он был похож на куклу. Но потом он перевернулся во сне, и она взвизгнула, подпрыгнула на месте, ударившись головой о крышу машины. Коршунов рассмеялся.

– Это что, настоящий живой ребенок? – воскликнула она. – Ты что, бросил его в машине?

– На пять минут, – пожал плечами Константин. – А ты что, боишься детей?

– Это что, твой сын? У тебя есть сын? Может быть, имеется и жена?

– Жена? Неужели ты хочешь сказать, что это может как-то повлиять на наши планы? – искренне удивился Коршунов. Екатерина некоторое время изучающе смотрела на спящего ребенка и пожала плечами.

– Как его зовут?

– Максим. Черт, я совсем забыл о нем, – честно признался Коршунов. – Нехорошо, совсем нехорошо.

– Такой хорошенький, – улыбнулась Екатерина. – Так сладко спит!

– Он целый день мотался со мной, мы ездили в гости. Видишь, как устал. Я завезу его к няне. Сейчас позвоню ей.

Екатерина кивнула, достала из кармана флакончик с чем-то белым, огляделась, примеряясь, как бы ей лучше организовать процесс потребления.

– Давай потом, – попросил Коршунов, и она надула губки. Константин подумал о том, что он может заставить ее делать этим самым ртом, и новая волна возбуждения прокатилась по его телу. Это было восхитительно – ожидание того, что было обещано ему в тот момент, когда он увидел проколотый сосок.

Нужно было только избавиться от Максима.

Няня не отвечала. Коршунов перезвонил несколько раз, но все было тщетно, ее явно не было дома, а мобильного телефона у женщины не было. Переносные мобильные телефоны не всегда были средством общения, когда-то они были довольно большой роскошью. Аркадий еще не прилетел из Питера.

– Нужно подумать, – покачал головой Коршунов, чувствуя приступ раздражения. Ну почему именно сегодня мальчишка оказался у него в машине! Впрочем, это был риторический вопрос. Что ему было делать? Отменять вечеринку? При мысли об этом Коршунов окончательно терял равновесие. Екатерина была – как торт, уже поданный ему на белоснежной тарелке. Уже слюнки текли. Нет, он просто не может…

Она сама подсказала решение.

– Возьмем его с собой, – предложила она так, словно они планировали небольшой семейный пикничок.

– Нет, так не пойдет, – покачал головой Коршунов, и тогда она взяла его за лацканы пиджака и притянула к себе. Екатерина заглянула ему в глаза и сказала:

– Знаешь что? А поехали ко мне на дачу. Имей в виду, это, мой дорогой, одноразовое предложение. Пока я такая добрая и такая упоротая. У меня на даче полно «возможностей», если ты понимаешь, о чем я. Свежий воздух, тишина, отдельная комната для твоего сына.

– Я не знаю. А далеко это? – протянул Коршунов.

– Далеко. Ну и что? Зато там очень спокойно, – прошептала Екатерина. – Никого рядом. Можно покричать. Ну или хотя бы постонать вволю. А сын твой будет спать. Ведь дети спят по ночам, верно?

Коршунов замер в нерешительности, и тогда Екатерина прямо на сиденье слегка покачала корпусом. Послышался тихий звон колокольчика. И Коршунов подумал – черт с ним. Закроем его в комнате, уложим спать. В конце концов, Максим всегда спит крепким, беспробудным сном. А увидит что – и пусть. Рано или поздно он все равно узнает, из чего состоит жизнь.

Коршунов был немного пьян, перспективы вскружили ему голову. Но разве мог он тогда предположить, что именно увидит его сын!