Пятиборец

—Думаю, сейчас как раз такой случай, — задумчиво промолвил Тритемий. — Магия треугольника позволяет узнать многие тайны, но она действительно очень опасна. Мне всегда хотелось испробовать треугольник, но никто из моих знакомых не соглашался рискнуть. Сейчас нас трое: я, ты и Шакелас. Готовы ли вы попробовать?

—Спросить Эндрю. Он больше рисковать, — заметил Шакелас.

—Я готов. А что надо делать? — поинтересовался Брюсов.

Гиннес терпеливо пояснил:

—Тебе ничего не надо делать. Это мы сложим наши магические потенциалы, чтобы осуществить твою трансгрессию в межмирье. Оттуда ты сможешь попасть куда угодно.

—Но если наша магическая цепь будет по какой-то причине разорвана, ты навсегда останешься на той стороне, — предупредила Эсквилина. — А в этом мире Эндрю Брюс умрет.

—Все равно я согласен! — воскликнул Андрей и добавил шутливым тоном: — Я попрошу Ригглера, чтобы он за вами присмотрел. Когда начнем?

Эсквилина шутливо тряхнула рыжими кудрями, сделала страшные глаза и произнесла загробным голосом:

—Ровно в полночь, при полной луне, ты узнаешь все тайны во сне. Потаенную дверь отвори и в себя самого посмотри... Так пела мне в детстве Пегги, я тогда думала, что это колыбельная. Но на самом деле это часть ритуала треугольника.

—Действительно, начинать надо в полночь. Дай мне свой меч, Эндрю, — попросил Тритемий.

Брюсов протянул старику клинок рукоятью вперед. Все с интересом наблюдали за тем, как Гиннес старательно очищает от травы пятачок земли. На освобожденном участке он начертил круг, разбил его на двенадцать сегментов и начертил в каждом соответствующие знаки зодиака. Затем воткнул меч в центр круга, отряхнул руки и удовлетворенно произнес:

—Дождемся, когда взойдет луна. В Империи она всегда полная. Тень от меча укажет нам нужное направление.

Все замолчали, напряженно следя за тенью. Она удлинялась до тех пор, пока не стемнело окончательно. Новую тень отбросила уже взошедшая луна. Андрей никогда не видел, чтобы ночное светило было таким ярким. Наверняка темные силы, витающие над Империей, наложили свой отпечаток даже на луну. Полоска тени неумолимо приближалась к главной отметке. Молодой человек решил в меру своих сил подготовиться к путешествию. Если каждый, кто оказывается по ту сторону реальности, видит ее по-своему, то как будет она выглядеть для него? С кем он будет говорить? Кто даст ответы на все вопросы? Дева? Нет. Судя по предыдущим встречам с ней, Пресвятая Маргарита не может дать ему какие-либо указания, поскольку сама находится в плену. Тогда кто? Отец! Московский астролог, живший непонятной для сына жизнью. Самый близкий и самый недосягаемый для Андрея человек.

—Пора! Эсквилина, поднеси Шакеласа ближе, — скомандовал Тритемий. — Клади руку ему на голову. Вторую протяни мне. Повторяйте все, что буду говорить я, по два раза. Эндрю, садись в центр треугольника. Закрой глаза и постарайся расслабиться. Полночь!

Брюсов выполнил указание и уселся в центре треугольника. Тритемий произносил заклинания, казавшиеся Андрею бессвязным набором слов и звуков. Эсквилина повторяла их, не сводя с Андрея полных тревоги глаз. Затем раздавался пронзительный голосок Тритемия, и все повторялось вновь. Юноша привык к тому, что магические чудеса происходят не сразу, а слегка запаздывают. Поэтому после того, как заклинания произнесли трижды, приготовился к ожиданию. Однако на этот раз все произошло очень быстро. Андрей вдруг понял, что друзей больше нет рядом. Он открыл глаза и увидел, что сидит на каменном плато, освещенном холодным светом далеких звезд. Со всех сторон плато окружали голые скалы самых причудливых форм. Место это было знакомо Брюсову, он здесь уже был. Только в прошлый раз здесь все роилось от призраков и звучал громкий ропот окаянных душ, а теперь царила мертвая тишина. Андрей встал, чтобы осмотреться и понять, что ему следует делать. В царстве безмолвных каменных исполинов его шаги казались нереально громкими. Обойдя плато, Брюсов остановился у края пропасти. Он понял, что должен что-то предпринять, проявить инициативу, иначе вернется в реальность с пустыми руками, так ничего и не узнав. Он представил себе место, в которое хотел попасть, и пожелал там очутиться. Однако ничего не произошло. Тогда ему пришло в голову, что нужно позвать того, с кем он хочет общаться, и крикнул:

—Отец! Я здесь!

Гулкое эхо многократно повторило его возглас. Зов был услышан. Брюсов увидел перед собой дверь отцовской библиотеки в московской квартире. Поэтому он без колебаний потянул ручку на себя и шагнул вперед...

* * *