Пятеро детей и Нечто

– Что толку друг к другу цепляться? – сказала Антея. – Берем Ягненка и тащим его домой, пора обедать. Слуги будут от нас в восторге, вот увидите.

Малыш только начал просыпаться, когда они к нему подошли, и дети с облегчением увидели, что хотя бы он не стал красивым, как ясное солнышко, а остался точно таким же, каким и был.

– Наверное, он еще слишком маленький, чтобы иметь собственные желания, – сказала Джейн. – В следующий раз нам придется загадать что-нибудь для него.

Антея протянула руки к младшему брату.

– Ну, пошли.

Малыш неодобрительно посмотрел на нее и сунул в рот розовый, облепленный песком большой палец. Антея была его любимой сестрой.

– Ну, пошли, – повторила она.

– Уходи! – сказал мальчуган.

– Иди к своей Киске, – вступила в переговоры Джейн.

– Хочу мою Панти, – мрачно ответил Ягненок, и губы его задрожали.

– Ну, давай, ветеран, – сказал Роберт. – Полезай Вобби на спину.

– А-а, бяка! – взвыл малыш, окончательно теряя самообладание.

Дети поняли, что случилось самое худшее. Младший брат их не узнавал!

Они в отчаянии смотрели друг на друга, и в этой ужасной ситуации для каждого было просто невыносимо встречаться с прекрасными глазами незнакомцев, а не с веселыми, дружелюбными, обычными, блестящими маленькими глазами братьев и сестер.

– Просто какой-то кошмар, – сказал Сирил, пытаясь поднять Ягненка. Ягненок царапался, как кошка, и ревел, как бык. – Мы должны с ним подружиться. Я не могу нести его домой, пока он так орет. Подумать только, мы должны подружиться с собственным младшим братом! Что за тупость!

Однако именно этим им и пришлось заняться. На уговоры ушло больше часа, и задачу нисколько не упрощало то, что Ягненок к тому времени зверски проголодался и хотел пить. Наконец он согласился позволить «чужакам» по очереди нести себя домой, но, поскольку отказывался держаться за незнакомцев и висел в их руках мертвым грузом, старшие дети очень устали.

– Слава богу, мы дома! – сказала Джейн, шатаясь.

Она прошла через железные ворота и зашагала туда, где у входной двери стояла няня Марта и, прикрывая глаза рукой, тревожно вглядывалась в даль.

– Сюда! – окликнула Джейн. – Возьми у меня малыша!

Марта выхватила малыша у нее из рук и сказала:

– Спасибо, хоть он жив и цел. Где остальные, и кто вы, во имя неба, такие?

– Мы – это, конечно же, мы, – ответил Роберт.

– Кто «вы»? Как вас кличут дома? – пренебрежительно спросила Марта.

– Говорю тебе, это мы! Только теперь мы красивые, как ясное солнышко, – сказал Сирил. – Я Сирил, а это остальные, и мы ужасно хотим есть. Впусти нас в дом, не глупи.

Марта выругала Сирила за наглость и попыталась захлопнуть дверь у него перед носом.

– Знаю, мы выглядим по-другому, но я – Антея, и мы ужасно устали и пропустили обед, – сказала Антея.

– Так идите домой обедать, как вас там! А если наши дети подговорили вас разыграть этот спектакль, можете передать им, что они у меня получат по первое число, пусть заранее приготовятся!

С этими словами Марта захлопнула дверь. Сирил яростно позвонил в колокольчик. Ответа не последовало, но вскоре из окна высунулась кухарка и крикнула:

– Если вы не уберетесь, проклятущие жулики, я вызову полицию!

И она захлопнула окно.

– Дело плохо, – сказала Антея. – Ой, давайте уйдем, пока нас не отправили в тюрьму!

Мальчики сказали, что это ерунда, по законам Англии нельзя отправить человека в тюрьму только за то, что он красив, как ясное солнышко, но все равно зашагали вслед за девочками.

– Надеюсь, после захода солнца мы станем самими собой, – сказала Джейн.

– Не знаю, – грустно отозвался Сирил. – Со времен мегатериев все сильно изменилось, и сейчас волшебство может действовать по-другому.

– Ой! – внезапно вскрикнула Антея. – А вдруг мы окаменеем на закате, как это случалось с мегатериями, и на следующий день от нас ничего не останется?

Она заплакала, Джейн тоже. Даже мальчики побледнели. Ни у кого не хватило духу возразить.

Потянулся ужасный день. Поблизости не было ни одного дома, где дети могли бы выпросить корку хлеба или хотя бы стакан воды. Они боялись идти в деревню, потому что видели, как Марта шла туда с корзиной, а в деревне дежурил местный констебль. Когда ты голоден как волк, и жаждешь напиться, как губка, слабо утешает, что ты красив, как ясное солнышко.

Три раза дети напрасно пытались уговорить служанок впустить их в белый дом и выслушать их рассказ. В конце концов Роберт отправился к дому один, надеясь, что получится залезть в окно на задах, а потом открыть дверь остальным. Но он не смог дотянуться ни до одного окна, а Марта вылила на него со второго этажа кувшин холодной воды и крикнула:

– Проваливай, противная маленькая глазастая обезьянка!

Наконец дети уселись рядком под изгородью, свесив ноги в сухую канаву, и стали в ожидании заката гадать, превратятся ли они в камень или только в прежних самих себя. Каждый продолжал чувствовать себя одиноким чужаком и старался не смотреть на других, ведь хотя голоса братьев и сестер не изменились, лица их стали так ослепительно прекрасны, что на них было неприятно смотреть.