Пятая жизнь

— Как хочешь, — Юля скрылась в ванной; подняла глаза к зеркалу… ей показалось, что со вчерашнего дня даже в ее внешности что-то изменилось — несмотря на отсутствие косметики, лицо не выглядело, как любил говорить Паша, «лысым», обретя одухотворенность, отвечавшую внутреннему состоянию; казалось, оно стало даже красивее и нет никакой необходимости портить его макияжем.

Выйдя из душа, она остановилась, наблюдая, как Паша запивает бутерброд кофе из микроскопической чашки, какие обычно подавались гостям.

— Получилось? — Юля улыбнулась.

Поддаться на этот игривый тон значило признать, что все вопросы уже решены и остается легко и просто довести дело до финала, поэтому вместо ответа, Паша спросил:

— Сегодня какие планы? Опять в «загул»?

— Зачем же так? — Юля обиделась, — просто у меня тоже появились дела. Или ты не допускаешь такой мысли?

Паша пожал плечами. После прошедшей ночи он мог допустить все, что угодно; причем, допустить без какой-либо внутренней боли, лишь бы все осталось на своих местах, и этот чертов сыр не налипал на зубах, а был порезан, как всегда, аккуратными кусочками, уложен на тонкую булочку с прослойкой масла…

— Поставим вопрос по-другому. Ты вечером уходишь?

— Да. Но обещаю — вернусь не как сегодня.

От такой вопиющей наглости Паша замер, забыв сомкнуть челюсти, и теперь бутерброд смешно торчал у него изо рта. …Ни хрена себе заявы!.. Либо она законченная дура, либо окончательно намылись уходить… а вот сейчас заберу ключи, запру дверь и пусть прыгает с шестого этажа или лезет через соседей!.. А лучше не так — лучше узнаю, с кем она трахается…

— Чего ты смотришь? — Юля пожала плечами, — ты спросил, я ответила. Зачем я буду врать?

— Нет, врать не надо, — Паша поспешно продолжил жевать, — все ты делаешь правильно, — он наконец проглотил бутерброд и допив остаток кофе, встал, — значит, до обеда ты дома?

— Я уйду в три, а что?

— Ничего, — он мысленно рассмеялся над длинным женским языком, — пока. Пошел зарабатывать деньги.

— Удачи, — Юля не обернулась, стоя у открытого холодильника.

* * *

В течение дня Паша несколько раз набирал домашний номер и услышав Юлин голос, клал трубку (поразительно, но она, и правда, не обманывала его!), а без четверти три он уже стоял на стоянке возле дома. Подъезд отсюда просматривался прекрасно, а на него Юля вряд ли обратит внимание, потому что и к гаражу (если она надумает брать машину), и к остановке требовалось идти в противоположенную сторону.

Юля появилась в десять минут четвертого и сразу направилась к остановке. Быстро объехав дом, Паша занял позицию на соседней улице; увидев, в какую маршрутку она села, пристроился за серебристым «Субару», следовавшим в том же направлении. Вести наблюдение оказалось очень легко; не то, что в американских боевиках с гонками по встречной полосе, «полицейскими» разворотами, полетами с лестниц и варварским уничтожением мелких овощных рынков — здесь автомобили ползли медленно, образуя заторы на каждом перекрестке.

…А обещали, что «пробок» не будет, если убрать трамвай, — вспомнил Паша, — да при таком грузопотоке надо снести еще и пару рядов домов!.. Тогда, может, что-то изменится, — он высунулся в окно, в очередной раз убеждаясь, что белый бок «Газели» никуда не исчез и Юлина блузка по-прежнему виднеется сквозь заднее стекло, — да уж, маршрутка явно не гангстерский транспорт… Закурил, пытаясь представить соперника. …Точняк, моложе Юльки — старичков обычно выбирают из-за бабла, а у нее с этим проблем нет. Ей, скорее, нужны цветочки, стишки под луной и прочая хрень, которой напичканы сериалы. Кстати, я даже не знаю, смотрит она их? Хотя все бабы смотрят, потому что дуры…