Пятая графа

- Не-а, эти грибы выросли на мужской территории, женщины свои ягодки за пригорочком ищут...

- А пойду-ка и я на грибочки посмотрю да заодно аммиачно-мочевинными удобрениями полью.

- Сходи, Саня, сходи. Я за установкой послежу.

Впрочем, однажды Стас отклонился от графика: спьяну на куске латунного листа нацарапал острым гвоздём шестиконечную звезду и прижал к моей груди. Я посмотрел на такой "могендовид", сгрёб Стаса за грудки, вместе с перегаром выдохнул в лицо: "Спасибо, дружище!" - и вышел в коридор, изо всех сил хлопнув дверью. Он потом дико извинялся, сбегал за внеплановой третьей бутылкой "Стругураша" и даже сам починил слетевшую с петель дверь. В общем, инцидент замяли...

А может, было это на выставке? Когда дела в науке шли всё ещё неплохо, командировали меня как-то в Москву на ВДНХ. Помнится, тогда нашему завотделом по чисто "совковой" наивности приспичило с какими-то американскими авиастроителями контакты налаживать, и меня, самого младшего послали в качестве "разведчика".

Так у американцев этих очень интересный переводчик оказался. Сухощавый подтянутый старикан по-русски разговаривал очень даже неплохо, однако первым же делом поинтересовался, не знаю ли я немецкого. Иногда, подыскивая подходящее слово, мистер Шнайдер закатывал глаза и бормотал: "Э-э-э, как это будет по-немецки... Гроссе... Гроссе..." А на второй день общения, когда американцы меня уже на полную катушку комрили-поили и разве что на работу не приглашали, переводчик и спросил:

- Господин Проценко, не откроете ли мне секрет, почему фамилия у вас хохляцкая, но на хохла вы ну совершенно не похожи?

Я едва не выпалил сгоряча: "Потому что я - жидовское отродье!" Но вместо этого сказал только:

- Уважаемый герр Шнайдер, я же не спрашиваю, где вы так хорошо выучили русский язык! А то окажется вдруг, что в Киеве в сорок втором году...

Хотелось ещё что-нибудь про Бабий Яр сказать, но я через силу рассмеялся. И мистер-герр Шнайдер тоже. Посмеялись оба, значит, да разъехались: он - в США со своими фирмачами, я - в Киев...

Хотя что это я НИИ вспомнил, когда дело было в политехническом?! Ага, точно! Во-первых, ректор, который тогда возглавлял институт, заявил откровенно: "Я не собираюсь готовить специалистов на экспорт!" Не в том смысле, разумеется, что он отказался от обучения иностранных студентов: у нас училось превеликое множество негров, арабов и азиатов. Полный интернационал, так сказать! Речь шла о евреях. Вон со мной вместе в КПИ Борька Лернер поступал, медалист из параллельного класса - так ему на устной математике "двойку" влепили, и точка! Спорить бесполезно: экзамен устный не докажешь, что медалист не может не знать формулу процентов... Короче, "натуральный" еврей Лернер провалился, а вот галахический Проценко проскочил! И надо было видеть лица членов приёмной комиссии, когда о результатах последнего экзамена вместе со мной пришла узнавать мамеле Феня... Не лица были - рожи искривлённые! Короче, поняли товарищи ошибку, да поздно: меня-то уже зачислили.

А на втором курсе, когда я не дал списать контрольную по сопромату одной девчонке, то получил в спину: "Ах ты жид проклятый, чтоб тебя разорвало!.." Впрочем, такое было и на третьем курсе, и на четвёртом... А я всё не понимал, почему кто-то должен жить моим умом, а не своим? И списывать не давал.

Да ещё под конец учёбы такая история приключилась. Завкафедрой жутко хотел, чтобы я при нём остался, я же рвался в ведущий по нашему профилю Институт проблем прочности. Так он сообщил тамошнему кадровику, что я полукровка. Рассчитывал, что я назад попрошусь, получив от ворот поворот. Но назло завкафедрой я взял "свободный" диплом и устроился в хилый НИИ, а на поклон к этому гаду не пошёл. Ещё чего...

3

И всё-таки - нет, нет и нет! Не в институте встал ребром вопрос о "пятой графе", а ещё в школе. А вот когда?..

Ага, припоминаю! Когда я закончил десятый класс, на выпускном вечере к маме Фене подскочил взволнованный до предела физик и сказал:

- Боже, дорогая мама, что вы наделали?! Почему вовремя не сказали, что вы - еврейка?! Я бы не зарезал вашему ребёнку его законную "пятёрку"... Как же теперь быть?!

Представьте себе нашего физика Самуила Львовича: высоченный и сухой, как жердь, лысая макушка, лысый блестящий лоб с дурацкой, словно приклеенной чёлочкой посредине, усики линеечкой, весь трясётся от волнения - ну, просто умора! А говорит такие страшные и странные вещи... Но мама Феня спросила спокойно:

- А что, я должна была кричать об этом на всю школу или объявление большими буквами написать?