Пять Осколков

– Отлично. Мы скоро вернёмся, и тогда можете болтать, сколько хотите. Перрин, уж в этот раз он от тебя не сбежит?

– Не сбежит, – напрягшись, ответил Перрин. – Не упущу его из виду.

Мама Саймона неохотно отпустила его.

– Беги отсюда, – шепнула она ему на ухо так, чтобы никто больше не услышал. – Люблю тебя.

– И я тебя, – пробормотал Саймон и проводил их с Орионом взглядом, когда они направились к лестнице. Он не мог сбежать без неё.

Перрин схватил его за локоть и отвёл в небольшую пещеру. В ней практически не было мебели, зато стояли клетки. Птичьи клетки. Фактически, он оказался в темнице у Птиц.

– Превращайся, – приказал Перрин, и Саймон непонимающе уставился на него. – В анимокса. Живо.

– А что, если я откажусь? – поинтересовался Саймон.

– Тогда я найду ещё один ошейник и с радостью прикую тебя к стене.

Саймон обдумал варианты. Избавиться от ошейника будет тяжелее, чем сбежать из клетки, а если он послушается, то, может, Перрин не будет слишком пристально за ним наблюдать. Решившись, Саймон медленно обернулся орлом и запрыгнул в клетку, когда Перрин отворил дверцу.

– Я тебе не доверяю, – сообщил тот, захлопывая клетку и запирая её на замок.

– И правильно, наверное, – согласился Саймон. – Когда я стану повелителем Птиц, то первым же делом тебя уволю. Если ты доживёшь до этого дня, конечно.

– Это мы ещё посмотрим. – Перрин оскалился, усаживаясь в кресло на входе в темницу и доставая из сапога свёрнутую газету. Саймон сделал вид, что изучает полупустые миски с водой и едой, но на самом деле не сводил взгляда с Перрина, проверяя, как часто тот отрывается от чтения. Делал он это бессистемно, хотя Саймон заметил, что стоит ему шевельнуться, как Перрин тут же поднимает на него глаза.

Значит, исчезнуть будет сложнее, чем он ожидал; а если и получится превратиться незамеченным, скрытно выбраться из Клювьего пика будет практически невозможно. Он прекрасно понимал, что птицы с подозрением отнесутся к любому появившемуся животному, будь оно змеёй, мухой или крысой, поэтому рисковать нельзя.

Перрин перевернул страницу, и Саймон окончательно решил, что сначала дождётся возвращения матери. Он не мог сбежать без неё, а единственной возможностью спастись вместе было выбраться тайком. Иначе Орион с солдатами бросятся за ними в погоню, как стая стервятников, и Саймон был уверен: какими бы быстрыми они с мамой ни оказались, обязательно найдётся кто-то быстрее.

Прошло всего несколько минут. Он старался сохранять бдительность, но чем больше следил за Перрином, тем больше Перрин следил за ним, поэтому в итоге Саймон закрыл глаза и зарылся клювом в перья. Сидеть так оказалось поразительно удобно, и дважды он действительно задремал, просыпаясь лишь от шороха газеты. Но Саймон решил, что ничего страшного в этом нет, – ведь и ему нужно отдыхать. Тем более что сейчас приходилось просто ждать.

– Вот, я принёс попить.

Саймон приоткрыл глаз. В проходе стоял Рован, протягивая отцу бутылку. Перрин отпил из неё и вздохнул.

– Они вернулись?

– Ещё нет. Скоро рассвет.

– Ты кого-нибудь за ними послал? – спросил Перрин, и его сын кивнул.

– Дважды сам к ним летал, а сейчас за ними следят другие. Он лично осматривает каждый камень. Нам не доверяет.

Саймон не шевельнулся. Видимо, он проспал дольше, чем думал, раз уже наступало утро.

– Когда-нибудь он все-таки сдастся, – заметил Перрин.

– Сомневаюсь, – сказал Рован. – Стая видела Селесту на выезде из Финикса. Мы думаем, это совет ей сказал. Если они с Риверой до сих пор дружат, мы ничего не успеем найти, потому что она сразу же выяснит, где спрятан осколок. Может, остальные советники и промолчат, но Ривера её боготворит. Он сразу ей поверит, если она притворится, будто хочет защитить Хищника от нашего Царства.

Перед глазами Саймона мелькнул Ривера. Его голос прошелестел: «Я сейчас же оповещу Альфу».

Он говорил не о Малкольме.

Ривера собирался привести Селесту к Саймону – и к спрятанному осколку.

Сердце забилось в горле, но Саймон усилием воли не пошевелился и выровнял дыхание. А вот Перрин даже не попытался скрыть панику.

– Нужно предупредить Ориона, – сказал он, поднимаясь и кидая газету на стул.

– Уже, – ответил Рован. – Поэтому он до сих пор ходит и копается в горе. Он уверен, что либо найдёт подсказку, либо Изабель соврала, что совет перепрятал осколок.

– Если Селеста со сторонниками нападут, станем для них лёгкой добычей, – сказал Перрин, оглядываясь на ряд клеток. – Останься здесь. Проследи, чтобы пацан ничего не натворил.

– Но…

– Останься, я сказал, Рован.

Перрин поспешно вышел, оставляя Рована стоять в проходе. Тот какое-то время походил туда-сюда, а потом буркнул:

– Ты же в клетке. Куда ты денешься?

Обращался он к Саймону, но ответа явно не ожидал. Выругавшись себе под нос, он кинулся вслед за отцом, оставляя тюрьму без надзора.

Саймон не медлил. Стоило Ровану скрыться, как он превратился в муху, вылетел из клетки и вернулся себе облик орла. Он рисковал, конечно, но в пещере были и другие орлы. Если повезёт, он смешается с толпой.