Пять Осколков

Вытащив ещё пару полотенец, она вышла из купе, оставляя их одних. Саймон хотел пойти за ней, но Ариана перехватила его за рукав.

– Не надо, – сказала она. – Раз ей хочется побыть одной – ты ей помочь не сможешь. Сама вернётся, когда успокоится.

Саймон волновался не об этом, но вопреки здравому смыслу всё же сел на место. Он понимал, каково чувствовать себя ненужным, и помнил, насколько тяжело было смотреть, как мама постоянно бросает его.

Но у Саймона всегда был дядя Дэррил. Он знал, что дядя любит его, и это придавало сил не опускать головы, даже когда всё шло наперекосяк. Он был для Саймона опорой.

А Орион был опорой Уинтер, но он не умер; он бросил её, и теперь она не знала, во что верить. В какой-то мере это даже хуже смерти. Потому что от Уинтер отказались – отказались из-за того, что она не могла изменить, из-за того, что отчаянно в себе ненавидела, и Саймон ужасно ей сочувствовал.

Пришедший проводник помог им разложить полки, поверив Ариане, сказавшей, что родители едут в соседних купе, но к тому времени, как они по очереди сходили в ванную, чтобы почистить зубы и переодеться, Уинтер не вернулась. Саймон, открыв дверь, выглянул в узкий коридор.

– Пойду поищу её, – сказал он.

– Она, наверное, ждёт, пока мы уснём, чтобы не пришлось с нами общаться, – сказала Ариана. – Пойдём. Чем быстрее ляжешь спать, тем быстрее наступит утро. Может, у неё появится желание поговорить.

Скорее всего, Ариана была права. Саймон пролежал без сна почти час, глядя в окно и пытаясь уснуть, и в конце концов дверь в купе отворилась, на мгновение впуская свет из коридора, и внутрь скользнула Уинтер. Он хотел что-то сказать, но Джем тихо посапывал, и Уинтер неслышно заняла место над полкой Саймона. Он прислушался к её выравнивающемуся дыханию и позволил себе задремать, только когда Уинтер заснула.

Проснулся Саймон на рассвете, но Уинтер уже не было. Решив поискать её перед завтраком, он сунул руку в рюкзак, чтобы взять одежду.

– Ай! – раздался из рюкзака тонкий писк, и Саймон отпрыгнул, врезавшись в полку Уинтер. Но когда из кучки свёрнутых носков выбрался крошечный мышонок, удивление сменилось сильнейшим гневом.

– Чёрт… Феликс! Я же сказал тебе остаться! – воскликнул он, поднимая его на руки. – Ты меня вообще слушаешь?

– Так же, как ты меня. – Феликс потянулся, дёргая носиком.

– Но… ты же остался в кабинете Альфы, – сказал Саймон. – Как ты нас нашёл?

– Уинтер меня подвезла. Будь добр, заканчивай. Пить хочу – жуть.

– Это ты будь добр, заканчивай. Мы тут спим, вообще-то, – пробормотала Ариана. Она натянула подушку на голову, и Саймон понял намёк: он ушёл в ванную и, прикрыв дверь, открыл кран. Феликс, запрокинув голову, подставился под тонкую струйку воды. Саймон бы даже рассмеялся, если бы не злился на него.

– Зачем ты пришёл? – спросил он.

Феликс ответил не сразу. Сначала он напился, а потом выпрямил погнувшиеся усы.

– Кто-то должен за тобой присмотреть.

– Ох да, ты очень помог нам с Перрином и Рованом, – сказал Саймон. – Тебя убьют.

– Будь оптимистом! Убьют – значит, тебе больше не придётся меня кормить, – сказал Феликс, карабкаясь на раковину и устраиваясь рядом с мылом. – Хватит делать вид, будто ты всерьёз поверил, что я тебя брошу. Я здесь. И выбора у тебя нет – если ты, конечно, не планируешь бросить меня в Чикаго. Просто прими мою помощь.

– И как ты собираешься помогать?

– Пока не придумал.

– Чудесно. – Саймон схватил зубную пасту. – Ну, как сообразишь, дай знать. Только не выходи из купе. Если тебя поймают…

– Да как скажешь, – пробормотал Феликс, а потом забрался в гнездо, обустроенное в рюкзаке, и засел там, надувшись.

Переодевшись, Саймон отправился на поиски Уинтер. В поезде было немного мест, куда она могла направиться, так что вскоре он обнаружил её в вагоне-ресторане, одиноко сидящую в углу и пишущую что-то в блокнотик. Несмотря на раннее утро, за столиками сидели пассажиры, читающие газеты и переговаривающиеся за чашечкой кофе. Саймон прошёл мимо, направляясь к Уинтер. Добравшись до её столика, он остановился, но она была настолько погружена в собственные мысли, что не подняла головы.

На мгновение Саймон задумался, не стоит ли ещё ненадолго оставить её в одиночестве. В Чикаго они должны были приехать ближе к вечеру, а ей явно не хотелось ни с кем говорить. Но потом он вспомнил её взгляд после вчерашней ссоры с Арианой, и это придало решимости. Уинтер нужна была поддержка, и Саймон был единственным человеком в поезде, готовым стерпеть любую её истерику.

Но когда он собрался извиниться, заметил на столе пару вырванных их блокнота страничек. Он не хотел подглядывать – но как человек, всю жизнь спасавшийся от реальности в книгах, он машинально зацепил взглядом первую строчку, выписанную аккуратным почерком.

Дорогой Орион

8 Сбрасывая хвост

Саймон схватил записку, и Уинтер дёрнулась.

– Саймон? Что ты… верни! – Она выхватила недописанное письмо с такой силой, что оно порвалось. – Не трогай мои вещи!