Пиастры для юных пиратов

– Не надо притворяться, – поморщился папа. – Я прекрасно знаю, кто вы такой, какой у вас слух и какая совесть.

Боцман шмыгнул носом.

– И подумайте о том, – подсказал ему папа, – что вы натворили. Вам этого не простят.

– А что я такое натворил? – удивился боцман.

– Да ничего особенного, – папа пожал плечами. – Вы систематически давали дезинформацию на «Ангелину» своим хозяевам. А потом посадили ее на риф. Мы же использовали вас…

Боцман вскочил, замахал скованными руками. Попытался чтото сказать, но только хлюпнул носом.

– Да, да. Мы прослушивали все ваши переговоры. И подбрасывали вам то, что было нужно нам. Повторяю: хозяева вам этого не простят.

Боцман сел, опустил голову.

Положение у него было безвыходное. Но папа ему выход подсказал:

– Если вы чистосердечно и правдиво ответите на мои вопросы, я постараюсь смягчить вашу участь, когда мы вернемся в Россию, и вас отдадут под суд. Только учтите: не врать, я многое знаю.

– А что говоритьто?

– Где Оленин? Что он замышляет?

Боцман долго молчал. Потом сказал неохотно:

– Что он замышляет, я не знаю. Обещал золотые горы и прекрасную жизнь. А находится он на острове Кокос. И ждет там «Афалину».

– Что призадумались? – спросил капитан папу.

– Не знаю, где задержанного содержать. Опасный человек.

– Чего проще! В консервной банке.

– То есть? – удивился папа. – У вас есть на борту такие большие банки?

– Эх вы, мореплаватель! Не знаете такой простой вещи.

И капитан объяснил, что моряки называют иногда консервной банкой цепной ящик. Это такое металлическое помещение в носу корабля, куда убирается якорная цепь. Со времен парусного флота туда запирали провинившихся матросов.

– Годится, – сказал папа. – Пусть привыкает.

Когда Алешка узнал про остров Кокос, он подпрыгнул чуть ли не до потолка.

– Пап! Поехали скорее туда! Ведь на этом острове остались сокровища капитана Флинта!

Наш капитан вытаращил глаза и сказал:

– Нет у меня никаких сокровищ! Ни на острове Кокос, ни в сбербанке. Однокомнатная квартира, трубка и кошка по имени Клотик, она сейчас у соседки живет, скучает по мне. Вот и все мои сокровища.

– Да я не про ваши сокровища! Нужна мне ваша кошка! Я про того Флинта, пирата!

– Лень, – сказал папа и положил ему руку на плечо. – Стивенсон написал прекрасную книгу. Она и для детей, и для взрослых. Но ведь он все это придумал.

– Ну и что? Жюль Верн тоже очень много придумал. А ведь все, что он придумал, сбылось! Нет, что ли?

– А чего ты штормуешь? – спросил капитан. – Вот закончим работу на этой станции и пойдем на Кокос. За твоими сокровищами. Поделишься со мной, когда их откопаешь? А то кошачий корм нынче уж очень дорог.

– Поделюсь, – пообещал Алешка. – Я кошек тоже люблю. И вообще всех животных. Даже змей.

И с этого момента Алешка не уходил с палубы – он вовсю помогал ученым в их работе. Чтобы поскорее ее завершить и отправиться на остров Кокос, за сокровищами легендарного пиратского капитана Флинта.

Папа тоже с нетерпением ждал этого момента. Неуловимый Оленин наконецто нашелся. Но самое главное, нужно было помешать ему совершить новое преступление, которое он задумал.

Оленин прекрасно знал, что его разыскивают по всему миру. Но это его не беспокоило. Укрывшись на маленьком островке в очень большом океане, он чувствовал себя в безопасности. И задумал стать грозным владыкой морей. Но об этом мы узнали гораздо позже. А в то время и не догадывались, что и мы сами в его планах были предусмотрены. Хотя он и не догадывался о нашем существовании.

Отплытие на Кокос задерживалось. Правда, по уважительным причинам. Сначала Рыбкин опять поймал рыбку, неведомую до этой поры никому на свете, а потом, когда трал опустили на десять тысяч метров и вытащили на палубу (тащили, кстати сказать, ровно пять часов), он оказался полон глубоководного грунта. Полтонны грязи.

Алешка пыхтел, как паровая машина. Но не отказался помочь при промывке этого грунта. И тут все ученые заплясали на палубе. Когда грунт смыли за борт, у них осталась великолепная добыча. Правда, великолепная с их точки зрения. Это были два червя, две голотурии, моллюски и какието мелкие противные рачки.

– Это праздник какойто! – ликовал вместе со всеми Штокман.

Будто этот трал принес им с глубины десять километров не двух маленьких червей, а два сундука с золотом.

– Вот, пожалуйста! Почти вся мировая наука утверждает, что на таких глубинах невозможна органическая жизнь. Там давление, мол, больше тысячи атмосфер. А они там живут! И судя по всему – прекрасно.

– А вы бы хотели так прекрасно жить? – невинно спросил Алешка. – На глубине десять километров? Под давлением тыща атмосфер? И в полной темноте?

– Знаете, юноша, – Штокман приласкал свою непослушную бородку. – Если глубоко задуматься, то мы все тоже живем под большим давлением и в относительной темноте. А что касается меня лично, то я отдал бы десять лет жизни, чтобы хоть одним глазком взглянуть: а как там у них, под давлением и в темноте. Но, к сожалению, это пока невозможно.