[email protected] (ФАНТОМ - ЛЮБОВЬ)

Первое, что сделал Фил, зайдя домой — включил компьютер, собираясь записать услышанное стихотворение, но перед его внутренним взором вместо декадентских ангелов навязчиво маячил чугунный гетман на вздыбленном скакуне — он упорно указывал булавой своему народу направление то ли вечного мира, то ли непримиримого противостояния, и никак не вписывался в поэтический слог. Вслед за гетманом перед ним возникла девушка, так похожая на Мэрилин Монро, и Фил оставил поэтические опыты, откинулся в кресле и задумался.

Он не мог понять собственных внутренних перемен: вместо того, чтобы забыть всё, что было связано с Давидом и всё, что было вызвано из подсознания в реальность именно благодаря его сумасшедшему эксперименту, он, словно прикованный к веслу гребец, изо дня в день силился преодолеть новые и новые пороги космических измерений и проникнуть туда, куда ему указали лишь пунктирный путь. Его личная жизнь превратилась в некое подобие монашеской епитимьи и вызывала недоумение у друзей и знакомых, знавших его по былым загулам и романам. Тусклый интерес к новым знакомствам и вялые контакты со старыми друзьями лишь подчёркивали ту сумасшедшую энергию, которую он ощущал, усаживаясь по ночам за компьютер и вслушиваясь в далёкие времена и события.

— Но кому это всё нужно? — произнёс вслух наболевший вопрос Филимон, и ему почудилось, что в ответ из глубины комнаты послышался огорчённый вздох.

— Кажется, клиент созрел, — грустно подвёл он резюме под размышлениями и налил себе приличную дозу виски.

Он ощущал, что на самом деле его не оставили в покое, что он по- прежнему находится «под колпаком», и все его шаги контролируются коротышкой. Мелькнула мысль о том, что нужно разбить вдребезги компьютер и немедленно переехать в другое место.

— Куда? — философски переспросил сам себя Филимон.

Волна света и покоя обняла его вместо ответа. Что-то важное и серьёзное почувствовал он в сегодняшнем потоке, и все его проблемы отодвинулись куда-то далеко, а оттуда, издалека, донёсся звук гитарной струны:

— Дзен.

Глава девятая. Пионерское лето

Лето вышло клёвым.

На весь июнь Филю спровадили в пионерский лагерь. Несколько раз до этого он уже там бывал, но тогда там же всё лето работали воспитателями его родители.

Это было утомительно.

И раньше он был гораздо младше.

Еще в автобусе, который отходил прямо от завода «Артёма», Филька увидел многие знакомые и, в то же время, изменившиеся лица прошлогодних приятелей, и особенно ему понравились перемены, произошедшие с девочками.

Полной свободы в лагере ожидать было трудно. Утренние и вечерние линейки, дурацкие пионерские концерты-монтажи, всеми проклятый «тихий час» в самый разгар летнего дня и ненавистная утренняя гимнастика вызывали своей обязательностью известное раздражение.

На беду Фильки, «физруком» в лагере работал папин приятель и его, Филькин, школьный учитель физкультуры, бывший гимнаст-разрядник, Лев Семёнович. Кроме фанатичной преданности спорту, он обладал железными пальцами и жёстким чувством юмора. С норовистыми пацанами он держался просто, но строго, а проскакивавшие попытки хамства или панибратств пресекались исторической фразой:

— Сейчас как дам щелбана в лоб, так в слове «мама» будешь четыре ошибки делать.

Он явно был связан просьбами родителей присматривать за Филькой, что ему и самому не нравилось. Лев Семенович уважал самостоятельность подрастающих мужчин, но и спрашивал с них — по-мужски. Когда Филю и ещё тройку бойцов из шестого отряда взяли ночью с поличным в девичьей спальне, то Лев Семёнович предложил директору лагеря провести воспитательный процесс по его рецептам.

Ничего предосудительного пацанам не шили — просто в лагере была принята дурацкая ночная война между мальчишками и девчонками. Главным оружием в этой войне служила зубная паста. «Мазались» постоянно и беспощадно: спящему человеку рисовали на лице всевозможные узоры, но чаще лепили пасту в волосы. Было меньше шансов на то, что человек почувствует прикосновение и проснётся, а также больше шансов утром драть от смеха животы, наблюдая за попытками несчастной жертвы отмыть волосы у длинного зелёного корыта с алюминиевыми горшками- умывальниками.