Петух кричит с опозданием

- Я хотела понять, - сказала Зоя Платоновна, - зачем старой женщине нанесли такую обиду? Для меня в этом загадка.

- Я понимаю, - сказала мать Николая. - Как же не понять. Теперь все на нас будут пальцами указывать.

Николай молчал.

- Отца позови, - сказала мать.

- Не надо меня звать, - отозвался высокий быстрый голос. В комнату почти вбежал средних лет встрепанный мужчина в майке и мятых брюках. Он остановился в дверях, поигрывая нервно пальцами по ремню. - И не в обиде дело! Что вас привело?

- Отец! - печально воскликнула его жена. - Человек из Москвы ехал, старался, а ты…

- Из Москвы не ездят в поисках петухов! - крикнул отец Николая. - Я на своем веку немало поездил по свету, добирался и до Игарки, вот именно! Но не понимаю! И вообще говорите быстрее, у меня времени нет! Что вас привело?

Николай Симоненко отвернулся к окну. Его мать опустилась на стул и снова заплакала.

Зоя Платоновна никак не ожидала такой оппозиции, думала, приедет и все на этом кончится.

- Я приехала за петухом бабы Ксени, - сказала она по мере сил спокойно. - Который находится в вашем доме.

- Почему? - Отец Николая и сам был похож на петуха, только сильно ободранного после драки. Может, его в Игарке так ободрали?

- Вчера утром, - сказала Зоя Платоновна в лучших традициях классического детектива, - я узнала, что петух бабы Ксени Громобой пропал. Кто-то украл его и вместо него подсунул похожего петуха, предварительно его подкрасив.

- Ай-ай-ай! - сказал саркастически отец Николая.

- Вот именно нелогичность этого происшествия, а также и то, что баба Ксеня очень переживала, заставила меня задуматься - как найти похитителя?

Господи, как я говорю! - подумала Зоя Платоновна. Как канцелярская крыса. Что со мной?

- Продолжайте, - сказал с ухмылкой отец Николая.

- Дальше все было довольно просто, - сказала Зоя Платоновна. - Во-первых, от вашего сына я узнала, что акварельных красок ни у кого, кроме него, нет.

- Краски «Нева», - сказал Николай. - Я сам в городе покупал.

- И что?

- Кроме того, - Зоя Платоновна старалась игнорировать сарказм в голосе ободранного петуха, - в сарае я нашла следы белой краски, точно такой же, как на перевозе. Значит, человек, который украл Громобоя, живет в Заречье, он перебирался на наш берег в лодке и, кроме того, он имеет доступ к краскам Николая.

- А еще что? - спросил Симоненко-старший.

- Наконец, автобусный билет, - сказала Зоя Платоновна. - Он был потерян в сарае, когда ловили петуха.

- И что с билетом?

- А то, что номер его почти идентичен номеру других билетов позавчерашнего рейса. А в район ездили Борис с Симочкой, хромой дед, Шура и Симоненко.

- Мой сын? - спросил Симоненко-старший. Николай вздохнул, но от окна не обернулся.

- Ваш сын в это время был на переправе. Я сама его видела. Ездили в район вы. И краски у сына взяли вы. И лодку могли взять ночью только вы - ключ от цепи у вас дома хранится. Больше того, - Зоя Платоновна решительным жестом остановила готового к возражениям Симоненко-старшего, - я точно знаю время, когда вы вышли из сарая. Это было в двадцать три часа десять минут. И знаете почему? Дверь в сарае, если ее медленно закрывать, отчаянно скрипит. Так я вспомнила, что услышала этот шум в тот момент, когда выключила телевизор. И посмотрела на часы.

- Вы в этом уверены? - спросил. Симоненко-отец.

- Абсолютно. И меня сейчас интересует не столько судьба петуха, как то, почему вы это сделали…

- Скажи ей, Геннадий! - взмолилась мать Николая.

- Ад-ну минуту! Давайте за мной! Быстро!

Геннадий Симоненко побежал из комнаты на улицу, и Зоя Платоновна бросилась за ним. Она почему-то решила, что он ведет ее к петуху.

Ничего подобного.

Симоненко пробежал мимо дома, дальше, миновал еще один дом, обернулся, поджидая, когда Зоя Платоновна догонит его, взбежал на крыльцо следующего дома и со всего размаха треснул в дверь кулаком.

Дверь сразу отворилась, словно их ждали. Оттуда выглянул незнакомый Зое Платоновне заспанный мужчина с добрым бабьим лицом. Из-под его ног тут же выскочили два мальчика с такими же добрыми бабьими лицами.

- Здравствуйте, - сказал мужчина. - Чего пожаловали?

- Это бригадир наш! - закричал Симоненко. - Он врать не будет! Бригадир, скажи, когда я к тебе позавчера вечером пришел?

- В половине одиннадцатого, - сказал без паузы бригадир.

- А почему пришел?

- Потому что у тебя было сумрачное настроение духа, - сказал бригадир и при том улыбнулся.

- А ты не улыбайся, - взъярился Симоненко, - дело жизни и смерти. А когда я ушел от тебя?

- Просидел ты у меня час с небольшим, - сказал бригадир.

- Правильно! - сказал один из мальчиков с бабьим лицом. - Я не спал, я слушал.

- И я слушал, - сказал второй мальчик.

- В двадцать три десять? Да? - В голосе Симоненко клокотало торжество. - Здесь я был в двадцать три десять!

- Был, - сказал бригадир. - Я все время на часы смотрел. Вставать рано, а он сидит.

Вот видишь! И на часы даже смотрел. Ну все! Привет! Прощайте!

С этими словами Симоненко повернулся и убежал обратно к своему дому. Бригадир сказал:

- Извините, мне собираться надо. И тоже исчез.