Петр Великий

Брачный союз с Бурбонами во Франции тогда казался в течение нескольких лет реальной возможностью. Когда в 1717 году он совершал свое второе путешествие в Западную Европу, он поехал во Францию и Голландскую Республику. Примечательно, что центром его интереса и внимания теперь была Франция, а не Англия, как двумя десятилетиями ранее. Как и в Великом посольстве 1697–1698 годов, одной из его задач было нанять иностранных специалистов и квалифицированных техников для работы в России. Более шестидесяти из них были завербованы в Париже; теперь сюда включали художников и архитекторов, а также мастеров, практикующих более утилитарные ремесла. Но этот аспект поездки был намного менее существен, чем во время прежнего паломничества на Запад. Франция, несмотря на неудачи в войне за испанский престол, казалась Петру (и по праву) самой великой европейской державой. Теперь она имела для него престиж и привлекательность, которые, кажется, были курьезными недостатками двумя десятилетиями ранее. Людовик XIV, со всеми своими ошибками и недостатками, был в глазах Петра самым великим монархом века, образцом, на который больше, чем на любой другой, он желал походить. Союз с Францией отлучил бы герцога Орлеанского, регента младенца Людовика XV, от сотрудничества с Георгом I, так как сделал бы Россию равной любому государству в Европе и способствовал бы достижению ею статуса великой державы. Вот такой союз он пытался заключить в типично опрометчивой и порывистой манере, когда посетил Париж в мае — июне 1717 года. «Франция, — говорил он маршалу де Тессе, представителю французского правительства, — потеряла своих союзников в Германии; Швеция, почти разрушенная, не может оказать ей никакой помощи; власть императора (Карла VI) выросла бесконечно; и я, царь, прибыл предложить себя Франции, чтобы заменить Швецию… я желаю обеспечивать наши соглашения; я предлагаю вам свой союз, то есть и с Польшей…, я вижу, что в будущем огромная мощь Австрии должна встревожить Вас; поместите меня на место Швеции»[78]. Это откровенное обращение не имело никакого эффекта. Французские министры хорошо знали, что эта новая держава в Восточной Европе может стать сильным препятствием возрастающей силе Габсбургов. Но Петр, когда дело дошло до сути, не желал соглашаться на любое эффективное действие против Карла VI; в то же время правительство в Париже, из уважения к Англии и Голландии (своим союзникам по Тройственному союзу 1717 года), отказалось заключить торговое соглашение с Россией, которое предложил царь. Единственным политическим плодом визита Петра было соглашение о дружбе, подписанное с Францией и Пруссией в Амстердаме в августе. Оно, хотя и искусно составленное, чтобы создать у каждого из подписавших иллюзию получения некоторой подлинной выгоды, имело слишком малое практическое значение.