Петр Смородин

Это был еще один великий миг в истории пролетарской революции, с которого ведем мы летопись Красной Армии. Банда прапорщика Белова бежала под натиском капорцев и питерских красногвардейцев. Вечером Ян Фабрициус телеграфировал в Петроград: «Гдов освобожден».

А через три дня конная разведка капорцев и конный отряд путиловцев — братьев Новиковых, — начисто уничтожили крупное подразделение немцев на узкой улице в деревне Самолва…

24 февраля с отрядом из ста двадцати активистов Петроградского ССРМ прибыл на Гдовский участок фронта Петр Смородин. Да еще путиловцы и обуховцы — четыреста пятьдесят человек. Фабрициус сформировал из них 1-й Гдовский батальон пограничной стражи. Он и стал праотцом Ленинградского гвардейского полка, одного из старейших в Советской Армии…

До мая 1918 года батальон дрался с врагами непрерывно. Петр Смородин делал с ним успешные рейды.

В мае был объявлен прием добровольцев. Батальон превратился в 1-й Гдовский полк пограничной стражи. Командир — Нил Блинов, комиссар — Петр Смородин.

В те дни полк входил в состав Торошинского боевого участка. Возглавлял его Железный Мартын — Ян Фабрициус, герой гражданской войны, награжденный к концу войны четырьмя орденами Красного Знамени…

КОМСОМОЛЬСКИЙ ОТРЯД

Перевалил за половину февраль. Воскресенье. На улице — обычная питерская морось при свежем ветре с Балтики. Во втором часу ночи завыли сирены. «Псков захвачен немцами! Петроград в опасности!» Утром потянулись к вокзалам фронтовые отряды рабочих.

Петроградский комитет ССРМ решил немедленно создать свои отряды. Но поджимало время, и ограничились одним сводным отрядом. В него вошли члены ПК и райкомов: сто девять парней, одиннадцать девушек. Выбрали штаб отряда: Петр Смородин, Андрей Кулеша, Моисей Ратновский, Василий Вьюрков, Орест Петропавловский, Евгения Герр. Разместились у Марсова поля, в Инженерном замке. Три дня обучались стрельбе и другим элементам боя. Но эти дни казались вечностью, так все рвались на фронт.

Связной Степанов прибыл в отряд из Смольного:

— Приказ, товарищи: нынче в двадцать три ноль-ноль к Балхийскому вокзалу для отправки.

Оставалось несколько часов. Разрешили пойти попрощаться с родными. Петр уехал к Анне Петровне, но вскоре вернулся и компанией Пошли бродить по городу.

Зашли в Летний сад — и словно заново ощутили красоту зимней природы: снег на деревьях, дорожках, призрачный свет луны. Тишина!

Потом вернулись, построились. И с песней пошли по Садовой.

Алексей Дорохов, который в те дни примеривался, «делать бы жизнь с кого», видел эту колонну торопливо шагавших подростков. Кто в старых шинелях, кто в ватниках и пиджаках, крепко перехваченных ремнями. Мешки за спиной, котелки, винтовки. Дорохову сунули листовку ПК ССРМ, где говорилось: «Рабочая молодежь не может стоять в стороне, когда на карту поставлена судьба рабочего движения и революции не только в России, но и всемирной. Только на ее костях может быть воздвигнуто снова господство буржуазного кулака, только на ее костях может быть воздвигнуто прежнее царство грабежа и насилия, и только с часом гибели всей рабочей молодежи Петербурга может совпасть зловещий час торжества капиталистов и помещиков.

На смертельный бой с буржуазией зовем мы вас, молодые пролетарии Петербурга. Все па борьбу! Вперед! Возврата нет! Да здравствует революционный рабочий класс и его социалистическая армия!»

Оказалось, что отряд включен в группу, направлявшуюся на Гдовский участок фронта.

«Наконец сели в эшелон, — вспоминала Герр. — Часов в шесть утра около теплушек поднялся невообразимый шум. Поспешно открываем двери и неожиданно подвергаемся атаке матерей, братишек, сестренок. Некоторые наши товарищи явно смущены и не прочь бы сквозь землю провалиться. Оказывается, они скрыли от родных, что едут на фронт… Особенно жалко было глядеть на Петра Смородина. Мать его бранила, и плакала, и какие-то селедки ему совала, а он, всегда такой суровый вояка, стоял смирный и смущенный, тихо упрашивал: «Ну, мама, ну не надо…»

Отряд пробыл на фронте недолго, но он успел принять участие в боевых действиях. Группа разведчиков под командованием Петра Смородина подорвала железнодорожный путь на участке Большие Поля — Нарва и сорвала переброску противником резервов и боеприпасов.

Вспоминают товарищи о своем Петре и другие эпизоды. Как построились по его команде, когда выгрузились из теплушек на дальних подступах к Гдову, где снова группировались белогвардейцы. Петр повел отряд.

— Покажем этим маменькиным сынкам, почем фунт лиха!

Поход был наивный, даже смешной: ни разведки, ни охранения, ни выяснения выгодной позиции для возможного боя. Брали «на ура», потому что сгорали от нетерпения ринуться в бой. Шли открытой дорогой к станции, горланя песни. Малый отряд белых быстро дознался, что напирают питерские молодцы из Красной гвардии, и трусливо бежал. Отряду Смородина достались трофеи: два пулемета и склад с сухарями…