Петр III

«Романовну» посадили в дормез с закрытыми окнами и отправили сначала в столицу в дом её отца, а затем в Москву, дав приказание жить тихо, не обращая на себя внимание. Когда Воронцова вышла замуж, ей разрешили вернуться в Петербург. Наказание более чем мягкое. Однако на дело можно посмотреть и с точки зрения побеждённых. Несчастная пара вызывала жалость. Почему фаворитке не разрешили остаться? Отнимать у поверженного человека утешение жестоко.

Первое, что приходит в голову, — Воронцовой не позволили сопровождать свергнутого императора в Ропшу, чтобы избавиться от лишнего свидетеля. Однако у Екатерины имелись и более тривиальные причины для подобного шага. В письме Понятовскому она сообщала, что муж попросил «лишь свою любовницу, свою собаку, своего негра и свою скрипку; боясь, однако, скандала и недовольства людей, его охранявших, я выполнила только три последние его просьбы»². О каком скандале речь?

Рюльер писал, что в Петергофе при выходе из кареты гвардейцы схватили бедную «Романовну» и оборвали с неё знаки ордена Святой Екатерины. Возможно, это сделали по наущению. Ведь ношение любовницей государя «семейного» царского ордена было оскорбительно для императрицы. Но исходя из настроения войск, подначивать их к бесчинствам не требовалось. Отправить в Ропшу одну женщину в окружении сотни хмельных солдат и всего четырёх офицеров можно было только из мести. Кроме того, пребывание фаворитки на мызе послужило бы поводом для нежелательных сцен между свергнутым императором и его стражами. Таким образом, не примешивая чувств к политике, императрица поступила дальновидно и даже милосердно. Впрочем, возможно, она всё ещё питала к мужу род ревности. Во всяком случае, ей неприятно было всё, касавшееся фаворитки.

Зададимся следующим вопросом. Почему Екатерина не повидалась с супругом перед его отправкой в Ропшу? Что было бы логично. Несостоявшееся свидание — лучший козырь против обвинений императрицы в страсти к мучительству. Она не пришла насладиться унижением врага. А ведь Пётр был поражён несчастьем, плакал и валялся в ногах. Для человека, желавшего утолить чувство мести, такое зрелище — бальзам на раны. Но Екатерина не воспользовалась случаем.

Первая причина, удержавшая императрицу отличной встречи, — накалённая обстановка в Петергофе. Солдаты грозились «разорвать на куски» любого, кто попытался бы примирить супругов³. Императрица посчитала угрозу реальной и лично отправилась успокоить полки. Как развивались бы события, узнай гвардейцы, что «Матушка» встречается со свергнутым императором? В августейшей чете ещё мог восстановиться мир, и тогда нарушителям присяги пришлось бы заплатить головами. Поэтому одного слуха было достаточно, чтобы спровоцировать «помирающую от страха», хмельную массу на расправу. И кого бы тогда «разорвали на куски»?

Но имелась и другая причина отказа императрицы от встречи с мужем. Перед отречением Петру III были даны некие обещания относительно его будущего. «Пётр, отдаваясь добровольно в руки своей супруги, был не без надежды»⁴, — заметил Рюльер. Государь думал, что его отпустят в Голштинию. При отречении присутствовали генерал Измайлов и Григорий Орлов. От имени Екатерины они заверили поверженного монарха, что его желания будут исполнены. Однако сама государыня никаких обещаний не давала. Это было очень умно, потому что выполнить их она бы не смогла. А Екатерина предпочитала держать слово. Извернуться, промолчать, избежать прямого объяснения — но не лгать. Таково было её кредо, хорошо прослеживаемое по документам.

Если бы императрица встретилась с супругом, ей пришлось бы либо подтвердить обязательства, либо отказать. Последнее могло вызвать у Петра бурю эмоций, а его следовало побыстрее и без скандала отправить из резиденции, где безопасность монарха ничем не гарантировалась. Между тем уже 29-го в Петергофе Екатерина приняла решение не отпускать мужа в Германию, а заключить в Шлиссельбург.

Она отправила приказ генерал-майору Силину[15] в тот же день собрать «безымянного колодника» — Ивана Антоновича — и отбыть с ним к новому месту заключения в крепость Кексгольм. «А в Шлиссельбурге... очистить внутренней крепости самые лучшие покои и прибрать... которые изготовив, содержать до указу»⁵. Бросается в глаза поспешность действий — сразу же вывезти Ивана, а комнаты для нового узника хотя бы прибрать. Отделать их можно будет и позднее. Мнение, что Екатерина этим указом старалась отвести глаза обществу, а сама втайне готовила убийство мужа, противоречит характеру документа. Приказ был тайным, о нём знали императрица, пара человек из её окружения — скорее всего, Панин и Орлов, а также адресат генерал-майор Силин. Остальным повеление осталось неизвестным.