Петр I

Бог с ним, Метииковым, «прегордым Голиафом», подавленным внезапным несчастьем. Были другие. Например, просвещеннейший Яков Виллимович Брюс, к тому же прекрасно владевший русским языком. Он, блестящий артиллерист, астроном, математик, дипломат, владелец огромной библиотеки и ценных коллекций, один из героев Полтавы, девять лет после выхода в отставку в 1726 году и до смерти в 1735-м жил на покое в своем имении под Москвой, занимаясь научными изысканиями. Отчего он, всю сознательную жизнь работавший рядом с Петром, не оставил воспоминаний?

Гадать бессмысленно.

Потому так ценны свидетельства тех русских людей, кто близко наблюдал великого императора. Одним из немногих, кто выполнил этот долг, был Андрей Константинович Нартое (1693–1756). Происхождение его неизвестно. Скорее всего, он был из простых людей. В 1705 году, стало быть двенадцати лет от роду, поступил учеником в токарную мастерскую при московской Навигационной школе. Там проявились его незаурядные способности к токарному делу, и заметивший его Петр перевел Нартова в Петербург в придворную токарню, любимое место царя, тем более что располагалась она в Летнем саду возле Летнего дворца.

И здесь Нартов проявил себя столь успешно, что был отправлен царем в 1718 году совершенствовать свое мастерство в Европу. Учился в Голландии, Франции, Англии, Пруссии и осваивал не только механику, но и получал знания куда более обширные – слушал лекции по математике и астрономии. Он познакомился с новейшими станками и методами обработки металла.

Вернувшись в конце 1720 года, Нартов возглавил придворную токарню и переоборудовал ее, оснастив на европейском уровне. И это дало ему возможность постоянно наблюдать Петра, разговаривать с ним и, что существенно для мемуариста, слышать разговоры царя с самыми разными персонажами.

После смерти императора карьера Нартова продолжалась уже в стенах Академии наук, куда была переведена токарня вместе со всеми предметами, имевшими отношение к «забавам» Петра.