Некоторые пленники восприняли московитскую веру как необходимую для их занятий или же ради женитьбы на здешних женщинах, и они легко находят для себя средства к жизни. Один поручик из Бремена, подорвавший здоровье во время жестокой зимы у Полтавы, устроил в Тобольске театр марионеток, где собирается множество местных жителей, ничего подобного никогда не видевших. Сии пленники должны радоваться, что попали в страну, где жизнь дешева и можно найти себе пропитание на целый год за двенадцать или двадцать рублей. Князь Гагарин, бывший тогда губернатором Сибири, не отказывал в просьбах ни одному шведу, и они не могли нахвалиться его щедростью и состраданием. Все пленники обеспечены жилищем, и их не используют ни для соболиной охоты, ни для каких-либо иных работ, а все необходимое достается им собственным трудом. Полковник Сегонстрём, находясь в сибирском плену, вел записки о том, что ему удалось увидеть. Он писал в Москву одному из своих друзей о том, что на краю Сибири обитает народ, в религии которого он нашел много общего с язычеством древних, в том числе культовые имена Тора, Фрейи и Одина, богов, коим поклонялись языческие предки шведов. Сегонстрём предположил, что сей народ происходит от готов, которые в стародавние времена покинули Швецию, и одна часть их направилась к Черному морю, а другая – в Московию, откуда была вытеснена на край Сибири.
Пленных шведских солдат используют на работах, и ныне число оных сократилось более чем наполовину. Ведется точный перечень имен и мест жительства офицеров, и в случае заключения мира можно будет без труда отыскать их, но сие намного затруднительнее в отношении солдат, которые не значатся по именам и разбросаны в разных городах и боярских имениях, где многие, женившись, уже настолько укоренились, что вряд ли когда-нибудь возвратятся на родину. Из них более тысячи употребляются на работах в Петербурге, где им каждый день дают муку и соль и позволяют просить милостыню. При начале нынешней Северной войны московиты для опустошения Эстонии, Ингрии и Финляндии использовали калмыков и татар, которые уводили жителей в рабство и продавали их не только сибирякам, татарам и казакам, но даже туркам и персам. Мне приходилось слышать, что сих пленников видели среди разных народов в пристойном виде, хотя некоторые уже отступились от христианской веры.
В июле и первой половине августа в Петербурге наступила невыносимая жара; хлеба и прочие произрастания погибли столь скоропостижно, что не пережили и шести недель после посева. Воздух не давал прохлады даже ночью, а солнце уходило за горизонт не более чем на один час. Засим пролились обильные дожди, и пришлось срезать еще мокрые колосья, а потом сушить их в печах. Все страдали от жажды, поелику пиво в кабаках столь крепкое, что не приносит облегчения. К тому же ни один иностранец не решается посылать за ним, ибо достаточно хоть раз увидеть его, чтобы навсегда отвратиться от московитского пива, которое наливают в открытую бочку. Вокруг нее постоянно толпится народ; люди черпают свою порцию деревянными сосудами и тут же пьют, не поднимая носа, чтобы не пролилось ни единой капли; то, что стекает с губ и бороды, попадает обратно в бочку. Если у кого-либо из сих пивопийцев не оказывается денег, он оставляет в залог какой-нибудь предмет своей одежды до вечера, когда получит подённую плату. Его тряпье висит на краю бочки, и никого не заботит, что сия засаленная и грязная ветошь может свалиться внутрь из-за толкающихся вокруг людей. Однако для царского употребления выписаны английские и немецкие пивовары, готовящие пиво всяческих сортов.
Сим летом была открыта Морская академия38. На всем протяжении обширной Московитской империи нет ни единого благородного семейства, которое не обязывалось бы отдать в сие заведение одного или двух сыновей и родственников в возрасте от десяти до восемнадцати лет. Ныне, по прошествии уже четырех лет, в сей Академии цвет московитского дворянства обучается всему, относящемуся до мореплавания. Помимо того, здесь же преподают языки, умение обращаться с оружием и прочие телесные упражнения при соблюдении весьма строгой дисциплины.
Прибыли двадцать силезских овцеводов, коих отправили в Казань, дабы учить московитов стрижке овец и выделыванию шерсти для мануфактур, которые производили бы потребное для армии сукно, вместо того чтобы покупать его в Англии. Однако сей проект еще не возымел ожидаемого успеха, как говорят, вследствие грубости получаемой шерсти.