Петр Чайковский. Бумажная любовь

Сам Чайковский считал иначе. Вот что он писал Надежде Филаретовне о «Вакуле»: «…гладко, достаточно чисто, но рутинно, бледно и бесцветно. Есть один человек, на которого я во все время сердился, слушая эту оперу. Этот человек — я. Господи, сколько непростительных ошибок в этой опере, сделанных не кем иным, как мною! Я сделал все, чтобы парализовать хорошее впечатление всех тех мест, которые сами по себе могли бы нравиться, если б я более сдерживал чисто музыкальное вдохновение и менее забывал бы условия сценичности и декоративности, свойственной оперному стилю. Опера вся сплошь страдает на

Наконец-то, почти через десять лет, руки дошли до любимого детища. Петр Ильич работает упоенно до самозабвения. Переработанный «Кузнец Вакула» будет называться «Черевички». Полонский даст Петру Ильичу разрешение на переработку либрегго. Новое либретто, как и само название, будет заимствовано из пьесы «Черевички», с огромным успехом прошедшей только что в Петербурге и в Москве. Автор пьесы, Ипполит Васильевич Шпажинский, согласился по просьбе Чайковского переделать свое произведение в оперное либретто, следуя его же указаниям.

Надежда Филаретовна рада за своего лучшего друга: «Поздравляю Вас с новосельем, дай бог, чтобы Вы нашли в нем здоровье, спокойствие и наслаждение. Я очень рада, что Вы довольны Вашим местопребыванием, тем более что я очень боялась, что жизнь в одном из таких захолустьев, какими изобилует наше бедное отечество, покажется Вам очень тяжелою».

И со знанием дела пытается отсоветовать Петру Ильичу покупать дом. «Знаете, дорогой мой, что меня пугает Ваше желание приобрести собственность, потому что я по собственному опыту и по бесконечным наблюдениям знаю, что иметь собственность — это иметь бесчисленное множество терзаний, мучений, неприятностей, несправедливостей и всего того, что человеку вконец расстраивает нервы. У меня были огромные собственности, я потеряла на них последнее здоровье; теперь у меня самые маленькие собственности, и я никогда не знаю покоя, благодаря им… Мне кажется, что если Вы в продолжение этого года найдете что-нибудь, что Вам понравится, то менее опасно было бы нанять на три, на четыре года. Конечно, иметь собственность очень приятно, но в этом заключается еще больше неприятностей, чем приятностей, в особенности же для Вас, который не привык к такого рода дрязгам».

Баронессе фон Мекк можно верить — собственности у нее были не только огромные, но и множественные. Наградило ее провидение недвижимым имуществом, нечего сказать…

Чайковский не спорит — иметь собственность и впрямь стеснительно.

Но, с другой стороны, ему нужно же, наконец, хоть где-нибудь быть у себя дома!

В Москве он бы нанял квартиру и был бы счастлив. Но наемное жилье в деревне его не устраивает, он не чувствует себя в нем, как дома…

Взять хоть бы дом в Майданове.

Неподалеку живет хозяйка, которая всеми путями навязывается на знакомство! После Антонины Ивановны с женщинами, которые ведут себя подобным образом, он не желает иметь ничего общего, даже простого знакомства.

Нельзя посадить цветы, какие хочется…

Нельзя устроить беседку…

Нельзя срубить дерево, загораживающее живописный вид…

Нельзя запретить посторонним лицам гулять под своими окнами в парке, так как парк принадлежит нескольким собственникам…

Короче говоря, нельзя «быть полным властелином» своего дома и прилегающей к нему территории. Потому-то Петр Ильич и желает иметь маленькую собственность в виде домика и садика, размещенных на крошечном кусочке земли.

Захолустье Чайковского не пугает. Тем, чего в Майданове нет (например книг, нот, хорошей писчей бумаги), можно запасаться загодя, а в отношении еды он крайне неприхотлив.

Был бы покой…

Не было бы докучливых визитеров…

Чайковский находит небольшой, требующий перестройки и отделки дом в Клину, расположенный на берегу реки. Дом ему нравится — он расположен в стороне от города, отчего никаких соседей нет и не предвидится, зато есть уютный маленький садик. Чайковский собирается снять этот дом и за лето привести его в состояние, годное для зимнего жилья.